Чары Грез

[Близнец-Кошка]

Глава 5
Чаепитие

Гермиона вздрогнула от неожиданности. Волшебница десятки, если не сотни тысяч раз видела живые портреты, но ни одному из них не удавалось ее напугать. И вдруг…
- Миледи, да вы, как я погляжу, совершенно не ожидали услышать меня? Ладно, придется прибегнуть к более привычной форме общения.
Фейблер - а это мог быть только он - резко взмахнул рукой, и тяжелая золоченая рама исчезла. В то же самое мгновение мужчина уже стоял рядом с Гермионой.
- Простите, миледи, и разрешите представиться – Фредерик Фейблер. Ваш проводник по Миру Грез.
- Гермиона Гр… Снейп.
- Браво! Вы уже привыкаете к новой фамилии.
- А вам известна старая?
- Да. Мне вообще многое известно, но об этом потом. Ну, как вам тут нравится?
- Ну, пока мы находимся в Голубой гостиной Екатерининского дворца, то я совершенно ничего не могу сказать о Мире Грез. А вот восхититься этим залом – да.
Фредерик рассмеялся. Богги вторил ему.
- Я же тебе говорил, Фредерик, эта девушка не так проста, - пискнул боггарт.
Фейблер внезапно замолчал и всплеснул руками.
- Простите мне мою неучтивость. Гостей всегда надо встречать как положено, а я забыл о своих обязанностях хозяина. Но никогда не поздно исправиться… Вуаля!
И вот они были уже не в зале, а в столовой стиля рококо, посреди которой стоял накрытый разными вкусностями стол.
- Я не забыл про твое новое увлечение, друг мой, - шепнул Фредерик Богги, и рядом с одной из чашек возникла баночка сгущенного молока.
- Присаживайтесь! Беседовать за чашечкой отменного чая всегда легче, чем просто так.
- Благодарю, - ответила Гермиона, разглядывая добродушного хозяина.
На вид ему можно было дать лет шестьдесят. Довольно упитанный, чуть лысоватый, добродушный, с сияющими весельем глазами, Федерик Фейблер производил самое отрадное впечатление. Девушка не могла понять, как его могли упрятать в отделение для душевнобольных.
«Первое впечатление может быть обманчивым», - предостерегла она сама себя, присаживаясь на стул, любезно отодвинутый для нее Фредериком.
- Итак, Богги уже ввел меня в курс дела. Но прежде, чем вы заявите свое желание и огласите список кандидатов, я должен сказать, почему помогаю вам.
Фейблер замолчал на несколько секунд. В это мгновение чайник поднялся сам собой, и в фарфоровую чашку Гермионы полился ароматный напиток, а тарелочка с кексом придвинулась ближе.
«Чувствую себя, как Алиса в Стране чудес, - промелькнуло в сознании у волшебницы. – Только бы хозяин не оказался Безумным Шляпником, иначе я влипла».
- Не беспокойтесь, я не безумен и никогда не занимался изготовлением головных уборов, - улыбнулся Фредерик, без труда прочитав ее мысли каким-то совершенно невероятным способом. – Смею вас уверить, что вы решились прибегнуть к совершенно безопасной, но ужасно интересной процедуре. Сам я не раз прибегал к этим Чарам, не однажды входил в разные двери, а потом, как видите, насовсем переселился сюда. И все потому, что хочу помочь, а еще увидеть, как глаза людей, смотрящих на меня, наполняются верой! Я могу и хочу помочь в принятии решений, способных изменить жизни к лучшему. Или найти ответ на давно мучающий вопрос. Причем, сила Чар здесь такова, что даже души умерших могут попасть в Мир Грез и узнать все их интересующее. Надо только верить. За несколько столетий я лишь трижды был Проводником, но это так помогло мне самому, что иного дела для себя я уже не могу придумать!
- И кто же были эти трое? – Фейблер оказался прав: чай благотворно повлиял на Гермиону. Девушка чувствовала себя намного увереннее, а потому вернулась к своему излюбленному занятию – вопросы готовы были сыпаться как из решета!
- Это пока тайна, миледи. Но со временем вы, возможно, догадаетесь. А сейчас знания могут только помешать. Мне очень хочется помочь вам, ведь тем самым я оказываю большую услугу и себе. Сейчас с вами мне так хорошо, как никогда не было при жизни. Тогда я и подумать не мог, как это замечательно - помогать другим! Особенно здесь, где мне практически все известно. Никто и никогда не верил мне. Сначала я не придавал этому значения, потому как бессовестно лгал по поводу своих научных изысканий. Но вот потом… Неверие приносило боль. Когда я говорил и писал истинную правду, а мне уже никто не верил. И было больно и обидно не столько за себя, сколько за тех, кто потерял все шансы на счастье и успех. Они все отказались от Чар Грез, боясь неизвестности. Теперь мое счастье - это помощь каждому из нуждающихся в ответе на сложные вопросы. Теперь, миледи, вы верите, что все пройдет замечательно? Потому как это в моих же интересах?
- Да. Я вам верю.
- Тогда вам нужно узнать еще кое-что. Я и Богги выстроили несколько вариантов реальностей. Некоторые из них отпадут, ведь мы же не знаем, сколько претендентов в вашем списке. Но оставшиеся и созданные заново будут настолько реальными, что все чувства, эмоции, переживания придуманного прошлого пройдут через вас, как если бы вы прожили целую жизнь там – в выстроенном Богги и мной мире. Вам будет известно все ваше прошлое спроектированной нами грезы, вплоть до того момента, в который попадете. И помните, если вас будет слишком уж засасывать какая-то из реальностей, мы с Богги будем вынуждены вмешаться и прекратить все.
- А если мне все в ней понравится? Смогу ли я… - в голове Гермионы промелькнула мысль о Роне. - Смогу ли я остаться в ней?
Фейблер переглянулся с Богги.
- Ну… Если сочтете нужным, я расскажу вам о таком варианте подробнее. Только тогда вы должны будете умереть в своем настоящей жизни и принести боль всем своим близким безвременной кончиной… Но это все потом! Если, как вы сами сказали, не будет иного варианта, и вас устроит именно тот, который невозможен в реальности. А теперь… Теперь приступим! Можно ли ознакомиться с вашим списком, миледи? И… Вы точно не хотите добавить еще одно имя?
Гермиона вся похолодела. Вот он – миг, которого она так ждала и боялась. Сейчас о ее мечтах и страхах узнают посторонние. Она серьезно, впрочем, как и всегда, подошла к составлению списка. Но настойчивый внутренний голос говорил, что девушка действительно забыла одного человека. Гермиона подумала несколько секунд, взяла пергамент и, слегка дрожащей рукой, дописала-таки еще одно мужское имя. Эта личность не оставляла ее мыслей все последние дни. И как только в списке появилась восьмая строка, волшебница почувствовала спокойствие.
Каждый из нас знает о себе нечто такое, что неизвестно другим. Вот и девушка точно знала: в «перечне возможных мужей» было место всего лишь для двоих мужчин. Ее недавняя мечта – кандидат номер один, и реальность – кандидат номер восемь, но…
Нет, она вовсе не была легкомысленной! И не ожидала от себя самой, что заполнит все позиции, однако…
Что-то толкало ее перо от номера к номеру тем вечером, когда волшебница села за составление списка. И на гладкой поверхности пергамента одно за другим появлялись мужские имена.
Гермиона вспомнила тех особ противоположного пола, которых знала немного больше, чем остальных. Пожалуй, лишь один из семи выбивался из этого принципа, и то потому, что она вспомнила о своем глупом полудетском увлечении в противовес номеру восемь.
Ох, уж этот номер восемь! Он был настолько неожиданной фигурой, настолько не подходил, как казалось волшебнице, на выбранную ему роль, что она решила оставить его напоследок. Ведь со знакомыми людьми все должно быть проще, не так ли? Все-таки они как-то ближе, понятней, предугадать их поведение легче…
Хотя, если честно, и другие шестеро, которые, как ей думалось, были ей поближе, тоже никогда не были предметом ее фантазий. Ну, если только двое… И то ненадолго! Но раз сказали, что нужен список, то волшебница его составила. И потом, любопытно же!
Кого же она знала довольно-таки хорошо?
Гарри. Гермиона сразу же отмела его. И для этого были вполне основательные причины.
Во-первых, Гарри был женихом ее лучшей подруги – Джинни Уизли. Хотя у других кандидатов тоже были девушки и даже жены, но ни одна из них не была так близка волшебнице, как Уизли-младшая и… Просто они - не Джинни! И все.
Во-вторых, Гермиона с трудом могла объяснить то теплое чувство, которое испытывала к Поттеру, помимо любви и дружбы. Это была любовь-ответственность, любовь-опека, любовь-поддержка. Что-то похожее, скорее всего, испытывают матери к своим детям. И хотя Грейнджер была старше Поттера и Уизли всего на год (а считая хитрость с маховиком времени – на два), иногда ей казалось, что именно Гарри нуждается в ее опеке, как маленький ребенок. Рядом с ним девушка чувствовала себя еще взрослее и осознавала, как велика ее ответственность за Мальчика-который-выжил. Какой уж тут муж?
Если и вспыхивали когда-то между ними какие-то искорки, они сразу же гасились с обеих сторон.
Ну, и в-третьих, Гарри… Гарри – это Гарри! И никаких тут вариантов больше нет!
Дальше по списку… Семейство Уизли. Несколько гриффиндорцев-однокурсников, которые, сказать честно, мало ее интересовали, но один все-таки был. И еще двое из прошлого.
Именно поэтому на куске пергамента под цифрами от одного до восьми следовали следующие имена.
Номер один – Рональд Уизли. Его кандидатура долгое время была вообще единственной, но потом любопытство одержало верх, и список вырос.
Номер два – Виктор Крам. Увлечение четвертого курса… Кто знает, что могло бы у них получиться, если бы она поехала тогда на каникулах к нему в Болгарию?
Номер три – Чарли Уизли. Гермионе рядом с этим парнем можно было бы заняться исследовательской работой, раз он сам ученый.
Номер четыре – Билл Уизли. Интересно, смогла бы она быть такой же самоотверженной, как Флер, и выйти замуж за человека, укушенного оборотнем? Ну, и вообще, Билл весьма привлекателен как мужчина…
Номер пять – Джордж Уизли. Ну, этого-то она хорошо знает!
Номер шесть – Невилл Лонгботтом. Он показал себя с неожиданной стороны тогда, на седьмом курсе. Кто знает, может, у них могло бы что-нибудь получиться?
Номер семь… Тут Гермиона долго сомневалась, но в конце концов, решилась испить и эту чашу: Гилдерой Локхарт! Ведь было же в нем что-то, что позволило ей потерять голову в тринадцать лет?! А вдруг?
Всерьез о Локхарте как о муже Гермиона не думала. Она словно отодвигала с его помощью всех остальных и что-то… неотвратимое, неминуемое, но удивительно прекрасное!
«Бред какой-то!», - промелькнула мысль, а перо выписало имя златокудрого преподавателя, словно хотело что-то доказать. Словно все эти знакомые мужчины – ничто по сравнению с последним кандидатом, и ей надо в этом просто убедиться.
Две противоположности. Блондин и брюнет. Словно повторяется дуэль на втором курсе, вот только болела Гермиона теперь за другого…
И, наконец, под номером бесконечности, шло имя, о котором так много думалось, даже против воли, имя ее супруга Северуса Снейпа.
«Ну, может до него очередь-то и не дойдет…», - подленько прозвенел в ее голове голосок, но девушка тут же отогнала от себя такие мысли. Профессор Снейп, как ни крути, ее муж. А кандидаты… Это просто интересно и все! И вообще, она будет одной из первых, кто использовал Чары Грез в личных целях и без всякого страха, а это здорово!
Фредерик внимательно следил за своей гостьей, не пропуская ни одной ее мысли. Долгое пребывание в Мире Грез сделало его практически всесильным в своих границах. Он знал о юной волшебнице гораздо больше, чем она сама о себе. Но Фейблер мог только помочь, но никак не решать за нее, какой путь в конечном итоге ей выбрать.
«Пусть дойдет до всего своим умом. Тем более, у нее это отлично получается!» - думал маг, тихонечко попивая чай.
Фредерик радовался еще и тому, что они с Богги правильно просчитали все возможные варианты. Ничего замещать не придется. Все двери готовы к открытию своих тайн. Как здорово, что имени Гарри Поттера, Мальчика-который-победил-и-остался-в-живых-вопреки-всему, в их собственном перечне тоже не было! Это только повышало реалистичность каждого из спроектированных Фредериком и боггартом вариантов семейной жизни Гермионы. И, самое главное, приближало ее к истинному счастью. Девушке было нужно только время, чтобы начать мечтать и грезить о действительно СВОЕМ человеке. Время и смелость для борьбы с собственным страхом перед неизвестностью.
И тогда…
Гермиона поставила чашку на стол.
- Скажите, господин Фейблер…
- Да, миледи?
- А как я сама смогу выйти из этой реальности, созданной Чарами Грез?
- О, это очень просто! По сути дела, Чары все решат сами. Когда вы – пережившая все, что вам уготовано за очередной дверью, почувствуете разочарование, гнев, удушье, или какой-то другой признак дискомфорта, Мир Грез тут же вытолкнет вас обратно в коридор.
- В коридор?
- Да. А где же находится дверям, как не в коридоре? Так что будьте готовы к тому, что совершив любое резкое движение, громкий недовольный выкрик, да просто хлопнув дверью, вы развеете морок. Ведь если что-то нам не нравится, и мы этим недовольны, весьма трудно назвать это МЕЧТОЙ и уж тем более ГРЕЗОЙ…
- Значит, если я почувствую, что мне плохо, это означает, что…
- Это не ваш человек и все. Вы снова окажетесь перед дверью. Новой. Чтобы прожить еще одну жизнь и найти того, кто действительно нужен.
- Понятно.
За столом повисла пауза, и только деликатное чавканье Богги, наслаждавшегося сгущенным молоком, нарушало тишину.
- Значит, все уже готово?
- Да. Коридор и двери ждут вас, миледи.
- Тогда пора начинать!
Волшебница поднялась с места. Богги вытер ротик белоснежной салфеткой. Фредерик даже подпрыгнул на своем стуле от радостного предвкушения, наполнившего все его существо.
- Миледи! Как же я рад! Время покажет, что вы сделали абсолютно правильный выбор. Чары Грез подарят вам счастье! А теперь успокойтесь, съешьте еще один пряничек…
- Нет, спасибо. Я уже сыта.
- Ну, тогда… Дайте руку, дорогая вы моя.
Гермиона протянула Фейблеру слегка дрожащую ладонь, и в то же мгновение обстановка вокруг них снова изменилась. Теперь они стояли в коридоре, по обеим сторонам которого висели портреты все того же Фредерика и темнели проемы дверей.
- Итак, вот этот самый коридор. Как вы можете видеть, на каждой из дверей своя табличка с именем одного из ваших кандидатов в супруги. Стоит лишь взяться за ручку, как в вас буквально перетекут все прожитые в этой реальности события, все чувства, все эмоции. Вы станете той женщиной, которой смогли бы стать, будучи замужем за хозяином этой комнаты. И вы увидите вашу совместную жизнь. А вот какой она выйдет – это судить вам… Вы пойдете прямо по списку? Никого не хотите пропустить?
- Да, по списку, - Гермиона дрожала от странного чувства, ранее не знакомого ей. – Я не хотела бы нарушать выбранный порядок.
- Замечательно! Тогда в конце пути у вас не останется сомнений, - хитро глянул на нее Фейблер.
- Я тоже так думаю, - довольно кивнул головой Богги.
- Итак, - глубоко вздохнул маг, – начнем! Не беспокойтесь о времени. Оно имеет массу свойств, которые мы научились использовать с пользой для дела. В вашей реальной жизни не пройдет и часа, а тут… Тут вы проживете несколько жизней. Так что не волнуйтесь за вашего питомца. Вы успеете накормить его ужином из парной телятинки, и он даже не соскучится без вас. Ну, не хотите все остановить?
- Нет! – чересчур громко вырвалось у девушки.
- Прекрасно! Запомните: как только скажете все необходимые заклинания, развернитесь, подойдите к первой двери и откройте ее. В ту же секунду начнется первый вариант вашего супружества. Вдохните глубоко и приготовьтесь.
- К чему?
- Груз прожитого может быть очень тяжел… А теперь…. Закройте глаза.
Гермиона крепко зажмурилась.
- Повторяйте за мной и Богги. Заклинание вам уже знакомо. Саро соньяре…
- Саро соньяре…
- …э торнаре а мано…
- …э торнаре а мано…
- …кон ла феличита.
- …кон ла феличита.
Волшебница ощутила, как внутри нее поднимается какая-то волна.
- Вперед, девочка, - шепнул Фредерик, и Гермиона, как ей было сказано, повернулась к нему спиной.
Ее манила дверь номер один, на деревянной табличке которой красивой вязью было написано «Рональд Билиус Уизли». Волшебница быстро подошла к ней, но за пару шагов остановилась и оглянулась назад. В коридоре она была одна. Зато Фредерик, вернувшись на портрет, ободряюще шепнул: «Вперед, львица!».
Гермиона, преодолев свои опасения, взялась за ручку двери и…
Фредерик был прав. Груз прожитого здесь оказался очень тяжелым.