Асеев Николай

* * *
Я не могу без тебя жить!

Я не могу без тебя жить!
Мне и в дожди без тебя – сушь,
Мне и в жару без тебя – стыть.
Мне без тебя и Москва – глушь.

Мне без тебя каждый час – с год;
Если бы время мельчить, дробя!
Мне даже синий небесный свод
Кажется каменным без тебя.

Я ничего не хочу знать –
Бедность друзей, верность врагов,
Я ничего не хочу ждать.
Кроме твоих драгоценных шагов.

---

Из запасов

Нашла тут один клип и вспомнила, что скачала ролик именно из-за мужика, который обалдевает по мере выступления юных певццов. Ну и собственно, голоса-то какие!

www.youtube.com/watch?v=-yCBkam19Ls&feature=rel...

webfile.ru/5779938
Скачать IO CANTO 2 -BENEDETTA CARETTA & CRISTIAN IMPARATO.When You Believe.mp4 с WebFile.RU
Скачать IO CANTO 2 -BENEDETTA CARETTA & CRISTIAN IMPARATO.When You Believe.mp4 с WebFile.RU

---

СЛОВО О ЛЮБВИ

Эдуард Асадов



СЛОВО О ЛЮБВИ
Любить — это прежде всего отдавать.
Любить — значит чувства свои, как реку,
С весенней щедростью расплескать
На радость близкому человеку.

Любить — это только глаза открыть
И сразу подумать еще с зарею:
Ну чем бы порадовать, одарить
Того, кого любишь ты всей душою?!

Любить — значит страстно вести бои
За верность и словом, и каждым взглядом,
Чтоб были сердца до конца свои
И в горе и в радости вечно рядом.

А ждет ли любовь? Ну конечно, ждет!
И нежности ждет и тепла, но только
Подсчетов бухгалтерских не ведет:
Отдано столько-то, взято столько.

Любовь не копилка в зашкафной мгле.
Песне не свойственно замыкаться.
Любить — это с радостью откликаться
На все хорошее на земле!

Любить — это видеть любой предмет,
Чувствуя рядом родную душу:
Вот книга — читал он ее или нет?
Груша... А как ему эта груша?

Пустяк? Отчего? Почему пустяк?!
Порой ведь и каплею жизнь спасают.
Любовь — это счастья вишневый стяг,
А в счастье пустячного не бывает!

Любовь — не сплошной фейерверк страстей.
Любовь — это верные в жизни руки,
Она не страшится ни черных дней,
Ни обольщений и ни разлуки.

Любить — значит истину защищать,
Даже восстав против всей вселенной.
Любить — это в горе уметь прощать
Все, кроме подлости и измены.

Любить — значит сколько угодно раз
С гордостью выдержать все лишенья,
Но никогда, даже в смертный час,
Не соглашаться на униженья!

Любовь — не веселый бездумный бант
И не упреки, что бьют под ребра.
Любить — это значит иметь талант,
Может быть, самый большой и добрый.

И к черту жалкие рассужденья,
Все чувства уйдут, как в песок вода.
Временны только лишь увлеченья.
Любовь же, как солнце, живет всегда!

И мне наплевать на циничный смех
Того, кому звездных высот не мерить.
Ведь эти стихи мои лишь для тех,
Кто сердцем способен любить и верить!

---

Вопрос

Напишите кто-нибудь, заходит кто-то, читает? А то для себя писать, конечно, здорово, слов нет, но еще приятнее, если кто-то читает. Хоть я и не впервые выкладываю этот фанфик, но все же...

---

Чары Грез

Глава 5
Чаепитие

Гермиона вздрогнула от неожиданности. Волшебница десятки, если не сотни тысяч раз видела живые портреты, но ни одному из них не удавалось ее напугать. И вдруг…
- Миледи, да вы, как я погляжу, совершенно не ожидали услышать меня? Ладно, придется прибегнуть к более привычной форме общения.
Фейблер - а это мог быть только он - резко взмахнул рукой, и тяжелая золоченая рама исчезла. В то же самое мгновение мужчина уже стоял рядом с Гермионой.
- Простите, миледи, и разрешите представиться – Фредерик Фейблер. Ваш проводник по Миру Грез.
- Гермиона Гр… Снейп.
- Браво! Вы уже привыкаете к новой фамилии.
- А вам известна старая?
- Да. Мне вообще многое известно, но об этом потом. Ну, как вам тут нравится?
- Ну, пока мы находимся в Голубой гостиной Екатерининского дворца, то я совершенно ничего не могу сказать о Мире Грез. А вот восхититься этим залом – да.
Фредерик рассмеялся. Богги вторил ему.
- Я же тебе говорил, Фредерик, эта девушка не так проста, - пискнул боггарт.
Фейблер внезапно замолчал и всплеснул руками.
- Простите мне мою неучтивость. Гостей всегда надо встречать как положено, а я забыл о своих обязанностях хозяина. Но никогда не поздно исправиться… Вуаля!
И вот они были уже не в зале, а в столовой стиля рококо, посреди которой стоял накрытый разными вкусностями стол.
- Я не забыл про твое новое увлечение, друг мой, - шепнул Фредерик Богги, и рядом с одной из чашек возникла баночка сгущенного молока.
- Присаживайтесь! Беседовать за чашечкой отменного чая всегда легче, чем просто так.
- Благодарю, - ответила Гермиона, разглядывая добродушного хозяина.
На вид ему можно было дать лет шестьдесят. Довольно упитанный, чуть лысоватый, добродушный, с сияющими весельем глазами, Федерик Фейблер производил самое отрадное впечатление. Девушка не могла понять, как его могли упрятать в отделение для душевнобольных.
«Первое впечатление может быть обманчивым», - предостерегла она сама себя, присаживаясь на стул, любезно отодвинутый для нее Фредериком.
- Итак, Богги уже ввел меня в курс дела. Но прежде, чем вы заявите свое желание и огласите список кандидатов, я должен сказать, почему помогаю вам.
Фейблер замолчал на несколько секунд. В это мгновение чайник поднялся сам собой, и в фарфоровую чашку Гермионы полился ароматный напиток, а тарелочка с кексом придвинулась ближе.
«Чувствую себя, как Алиса в Стране чудес, - промелькнуло в сознании у волшебницы. – Только бы хозяин не оказался Безумным Шляпником, иначе я влипла».
- Не беспокойтесь, я не безумен и никогда не занимался изготовлением головных уборов, - улыбнулся Фредерик, без труда прочитав ее мысли каким-то совершенно невероятным способом. – Смею вас уверить, что вы решились прибегнуть к совершенно безопасной, но ужасно интересной процедуре. Сам я не раз прибегал к этим Чарам, не однажды входил в разные двери, а потом, как видите, насовсем переселился сюда. И все потому, что хочу помочь, а еще увидеть, как глаза людей, смотрящих на меня, наполняются верой! Я могу и хочу помочь в принятии решений, способных изменить жизни к лучшему. Или найти ответ на давно мучающий вопрос. Причем, сила Чар здесь такова, что даже души умерших могут попасть в Мир Грез и узнать все их интересующее. Надо только верить. За несколько столетий я лишь трижды был Проводником, но это так помогло мне самому, что иного дела для себя я уже не могу придумать!
- И кто же были эти трое? – Фейблер оказался прав: чай благотворно повлиял на Гермиону. Девушка чувствовала себя намного увереннее, а потому вернулась к своему излюбленному занятию – вопросы готовы были сыпаться как из решета!
- Это пока тайна, миледи. Но со временем вы, возможно, догадаетесь. А сейчас знания могут только помешать. Мне очень хочется помочь вам, ведь тем самым я оказываю большую услугу и себе. Сейчас с вами мне так хорошо, как никогда не было при жизни. Тогда я и подумать не мог, как это замечательно - помогать другим! Особенно здесь, где мне практически все известно. Никто и никогда не верил мне. Сначала я не придавал этому значения, потому как бессовестно лгал по поводу своих научных изысканий. Но вот потом… Неверие приносило боль. Когда я говорил и писал истинную правду, а мне уже никто не верил. И было больно и обидно не столько за себя, сколько за тех, кто потерял все шансы на счастье и успех. Они все отказались от Чар Грез, боясь неизвестности. Теперь мое счастье - это помощь каждому из нуждающихся в ответе на сложные вопросы. Теперь, миледи, вы верите, что все пройдет замечательно? Потому как это в моих же интересах?
- Да. Я вам верю.
- Тогда вам нужно узнать еще кое-что. Я и Богги выстроили несколько вариантов реальностей. Некоторые из них отпадут, ведь мы же не знаем, сколько претендентов в вашем списке. Но оставшиеся и созданные заново будут настолько реальными, что все чувства, эмоции, переживания придуманного прошлого пройдут через вас, как если бы вы прожили целую жизнь там – в выстроенном Богги и мной мире. Вам будет известно все ваше прошлое спроектированной нами грезы, вплоть до того момента, в который попадете. И помните, если вас будет слишком уж засасывать какая-то из реальностей, мы с Богги будем вынуждены вмешаться и прекратить все.
- А если мне все в ней понравится? Смогу ли я… - в голове Гермионы промелькнула мысль о Роне. - Смогу ли я остаться в ней?
Фейблер переглянулся с Богги.
- Ну… Если сочтете нужным, я расскажу вам о таком варианте подробнее. Только тогда вы должны будете умереть в своем настоящей жизни и принести боль всем своим близким безвременной кончиной… Но это все потом! Если, как вы сами сказали, не будет иного варианта, и вас устроит именно тот, который невозможен в реальности. А теперь… Теперь приступим! Можно ли ознакомиться с вашим списком, миледи? И… Вы точно не хотите добавить еще одно имя?
Гермиона вся похолодела. Вот он – миг, которого она так ждала и боялась. Сейчас о ее мечтах и страхах узнают посторонние. Она серьезно, впрочем, как и всегда, подошла к составлению списка. Но настойчивый внутренний голос говорил, что девушка действительно забыла одного человека. Гермиона подумала несколько секунд, взяла пергамент и, слегка дрожащей рукой, дописала-таки еще одно мужское имя. Эта личность не оставляла ее мыслей все последние дни. И как только в списке появилась восьмая строка, волшебница почувствовала спокойствие.
Каждый из нас знает о себе нечто такое, что неизвестно другим. Вот и девушка точно знала: в «перечне возможных мужей» было место всего лишь для двоих мужчин. Ее недавняя мечта – кандидат номер один, и реальность – кандидат номер восемь, но…
Нет, она вовсе не была легкомысленной! И не ожидала от себя самой, что заполнит все позиции, однако…
Что-то толкало ее перо от номера к номеру тем вечером, когда волшебница села за составление списка. И на гладкой поверхности пергамента одно за другим появлялись мужские имена.
Гермиона вспомнила тех особ противоположного пола, которых знала немного больше, чем остальных. Пожалуй, лишь один из семи выбивался из этого принципа, и то потому, что она вспомнила о своем глупом полудетском увлечении в противовес номеру восемь.
Ох, уж этот номер восемь! Он был настолько неожиданной фигурой, настолько не подходил, как казалось волшебнице, на выбранную ему роль, что она решила оставить его напоследок. Ведь со знакомыми людьми все должно быть проще, не так ли? Все-таки они как-то ближе, понятней, предугадать их поведение легче…
Хотя, если честно, и другие шестеро, которые, как ей думалось, были ей поближе, тоже никогда не были предметом ее фантазий. Ну, если только двое… И то ненадолго! Но раз сказали, что нужен список, то волшебница его составила. И потом, любопытно же!
Кого же она знала довольно-таки хорошо?
Гарри. Гермиона сразу же отмела его. И для этого были вполне основательные причины.
Во-первых, Гарри был женихом ее лучшей подруги – Джинни Уизли. Хотя у других кандидатов тоже были девушки и даже жены, но ни одна из них не была так близка волшебнице, как Уизли-младшая и… Просто они - не Джинни! И все.
Во-вторых, Гермиона с трудом могла объяснить то теплое чувство, которое испытывала к Поттеру, помимо любви и дружбы. Это была любовь-ответственность, любовь-опека, любовь-поддержка. Что-то похожее, скорее всего, испытывают матери к своим детям. И хотя Грейнджер была старше Поттера и Уизли всего на год (а считая хитрость с маховиком времени – на два), иногда ей казалось, что именно Гарри нуждается в ее опеке, как маленький ребенок. Рядом с ним девушка чувствовала себя еще взрослее и осознавала, как велика ее ответственность за Мальчика-который-выжил. Какой уж тут муж?
Если и вспыхивали когда-то между ними какие-то искорки, они сразу же гасились с обеих сторон.
Ну, и в-третьих, Гарри… Гарри – это Гарри! И никаких тут вариантов больше нет!
Дальше по списку… Семейство Уизли. Несколько гриффиндорцев-однокурсников, которые, сказать честно, мало ее интересовали, но один все-таки был. И еще двое из прошлого.
Именно поэтому на куске пергамента под цифрами от одного до восьми следовали следующие имена.
Номер один – Рональд Уизли. Его кандидатура долгое время была вообще единственной, но потом любопытство одержало верх, и список вырос.
Номер два – Виктор Крам. Увлечение четвертого курса… Кто знает, что могло бы у них получиться, если бы она поехала тогда на каникулах к нему в Болгарию?
Номер три – Чарли Уизли. Гермионе рядом с этим парнем можно было бы заняться исследовательской работой, раз он сам ученый.
Номер четыре – Билл Уизли. Интересно, смогла бы она быть такой же самоотверженной, как Флер, и выйти замуж за человека, укушенного оборотнем? Ну, и вообще, Билл весьма привлекателен как мужчина…
Номер пять – Джордж Уизли. Ну, этого-то она хорошо знает!
Номер шесть – Невилл Лонгботтом. Он показал себя с неожиданной стороны тогда, на седьмом курсе. Кто знает, может, у них могло бы что-нибудь получиться?
Номер семь… Тут Гермиона долго сомневалась, но в конце концов, решилась испить и эту чашу: Гилдерой Локхарт! Ведь было же в нем что-то, что позволило ей потерять голову в тринадцать лет?! А вдруг?
Всерьез о Локхарте как о муже Гермиона не думала. Она словно отодвигала с его помощью всех остальных и что-то… неотвратимое, неминуемое, но удивительно прекрасное!
«Бред какой-то!», - промелькнула мысль, а перо выписало имя златокудрого преподавателя, словно хотело что-то доказать. Словно все эти знакомые мужчины – ничто по сравнению с последним кандидатом, и ей надо в этом просто убедиться.
Две противоположности. Блондин и брюнет. Словно повторяется дуэль на втором курсе, вот только болела Гермиона теперь за другого…
И, наконец, под номером бесконечности, шло имя, о котором так много думалось, даже против воли, имя ее супруга Северуса Снейпа.
«Ну, может до него очередь-то и не дойдет…», - подленько прозвенел в ее голове голосок, но девушка тут же отогнала от себя такие мысли. Профессор Снейп, как ни крути, ее муж. А кандидаты… Это просто интересно и все! И вообще, она будет одной из первых, кто использовал Чары Грез в личных целях и без всякого страха, а это здорово!
Фредерик внимательно следил за своей гостьей, не пропуская ни одной ее мысли. Долгое пребывание в Мире Грез сделало его практически всесильным в своих границах. Он знал о юной волшебнице гораздо больше, чем она сама о себе. Но Фейблер мог только помочь, но никак не решать за нее, какой путь в конечном итоге ей выбрать.
«Пусть дойдет до всего своим умом. Тем более, у нее это отлично получается!» - думал маг, тихонечко попивая чай.
Фредерик радовался еще и тому, что они с Богги правильно просчитали все возможные варианты. Ничего замещать не придется. Все двери готовы к открытию своих тайн. Как здорово, что имени Гарри Поттера, Мальчика-который-победил-и-остался-в-живых-вопреки-всему, в их собственном перечне тоже не было! Это только повышало реалистичность каждого из спроектированных Фредериком и боггартом вариантов семейной жизни Гермионы. И, самое главное, приближало ее к истинному счастью. Девушке было нужно только время, чтобы начать мечтать и грезить о действительно СВОЕМ человеке. Время и смелость для борьбы с собственным страхом перед неизвестностью.
И тогда…
Гермиона поставила чашку на стол.
- Скажите, господин Фейблер…
- Да, миледи?
- А как я сама смогу выйти из этой реальности, созданной Чарами Грез?
- О, это очень просто! По сути дела, Чары все решат сами. Когда вы – пережившая все, что вам уготовано за очередной дверью, почувствуете разочарование, гнев, удушье, или какой-то другой признак дискомфорта, Мир Грез тут же вытолкнет вас обратно в коридор.
- В коридор?
- Да. А где же находится дверям, как не в коридоре? Так что будьте готовы к тому, что совершив любое резкое движение, громкий недовольный выкрик, да просто хлопнув дверью, вы развеете морок. Ведь если что-то нам не нравится, и мы этим недовольны, весьма трудно назвать это МЕЧТОЙ и уж тем более ГРЕЗОЙ…
- Значит, если я почувствую, что мне плохо, это означает, что…
- Это не ваш человек и все. Вы снова окажетесь перед дверью. Новой. Чтобы прожить еще одну жизнь и найти того, кто действительно нужен.
- Понятно.
За столом повисла пауза, и только деликатное чавканье Богги, наслаждавшегося сгущенным молоком, нарушало тишину.
- Значит, все уже готово?
- Да. Коридор и двери ждут вас, миледи.
- Тогда пора начинать!
Волшебница поднялась с места. Богги вытер ротик белоснежной салфеткой. Фредерик даже подпрыгнул на своем стуле от радостного предвкушения, наполнившего все его существо.
- Миледи! Как же я рад! Время покажет, что вы сделали абсолютно правильный выбор. Чары Грез подарят вам счастье! А теперь успокойтесь, съешьте еще один пряничек…
- Нет, спасибо. Я уже сыта.
- Ну, тогда… Дайте руку, дорогая вы моя.
Гермиона протянула Фейблеру слегка дрожащую ладонь, и в то же мгновение обстановка вокруг них снова изменилась. Теперь они стояли в коридоре, по обеим сторонам которого висели портреты все того же Фредерика и темнели проемы дверей.
- Итак, вот этот самый коридор. Как вы можете видеть, на каждой из дверей своя табличка с именем одного из ваших кандидатов в супруги. Стоит лишь взяться за ручку, как в вас буквально перетекут все прожитые в этой реальности события, все чувства, все эмоции. Вы станете той женщиной, которой смогли бы стать, будучи замужем за хозяином этой комнаты. И вы увидите вашу совместную жизнь. А вот какой она выйдет – это судить вам… Вы пойдете прямо по списку? Никого не хотите пропустить?
- Да, по списку, - Гермиона дрожала от странного чувства, ранее не знакомого ей. – Я не хотела бы нарушать выбранный порядок.
- Замечательно! Тогда в конце пути у вас не останется сомнений, - хитро глянул на нее Фейблер.
- Я тоже так думаю, - довольно кивнул головой Богги.
- Итак, - глубоко вздохнул маг, – начнем! Не беспокойтесь о времени. Оно имеет массу свойств, которые мы научились использовать с пользой для дела. В вашей реальной жизни не пройдет и часа, а тут… Тут вы проживете несколько жизней. Так что не волнуйтесь за вашего питомца. Вы успеете накормить его ужином из парной телятинки, и он даже не соскучится без вас. Ну, не хотите все остановить?
- Нет! – чересчур громко вырвалось у девушки.
- Прекрасно! Запомните: как только скажете все необходимые заклинания, развернитесь, подойдите к первой двери и откройте ее. В ту же секунду начнется первый вариант вашего супружества. Вдохните глубоко и приготовьтесь.
- К чему?
- Груз прожитого может быть очень тяжел… А теперь…. Закройте глаза.
Гермиона крепко зажмурилась.
- Повторяйте за мной и Богги. Заклинание вам уже знакомо. Саро соньяре…
- Саро соньяре…
- …э торнаре а мано…
- …э торнаре а мано…
- …кон ла феличита.
- …кон ла феличита.
Волшебница ощутила, как внутри нее поднимается какая-то волна.
- Вперед, девочка, - шепнул Фредерик, и Гермиона, как ей было сказано, повернулась к нему спиной.
Ее манила дверь номер один, на деревянной табличке которой красивой вязью было написано «Рональд Билиус Уизли». Волшебница быстро подошла к ней, но за пару шагов остановилась и оглянулась назад. В коридоре она была одна. Зато Фредерик, вернувшись на портрет, ободряюще шепнул: «Вперед, львица!».
Гермиона, преодолев свои опасения, взялась за ручку двери и…
Фредерик был прав. Груз прожитого здесь оказался очень тяжелым.

---

Закину еще пару коллажей и новую главу. Это если кто заходит, конечно.

---

Просто мне нравится это!
А уж если еще и нормально делать все научусь...

---

Всем привет!
Что-то совершено не понятно: заходит кто или нет...
Запоздалое поздравление, но от всей души!

---

Глава 4
Любитель сгущенного молока

Когда на грубые доски старого щербатого пола легли длинные вечерние тени, Гермиона поняла, что ей необходимо подумать о месте для ночлега. О том, чтобы ночевать в комнатах, которые лишь с большой натяжкой можно было назвать спальнями, и думать было нечего! Девушка чувствовала - в доме есть уголок, отведенный именно ей. Надо только получше присмотреться. Но кроме библиотеки ни одна комната в доме ее не прельстила. Конечно, книги – это прекрасно, такого великолепного собрания Гермиона не видела никогда, но не заночуешь же на полу среди фолиантов? И потом, это было так в духе «Невыносимой Всезнайки»! А на нее гриффиндорка уже не хотела быть похожей. Но приглядеться к помещениям и решить проблему с ночлегом было просто необходимо прямо сейчас. Миссис Снейп чувствовала себя уставшей как никогда.
- Да, пора бы найти себе уютное и теплое место, пока ночь не наступила, - сказала она, любовно поставив старинную книгу на место в шкаф.
В поисках хозяйке помог ее верный Живоглот. Кот, выглядевший озабоченным с того самого дня несостоявшейся свадьбы, на новом месте чувствовал себя на удивление комфортно. Пока гриффиндорка храбро боролась с захламленным пространством, рыжий охотник за мышиным народцем уже поймал несколько серых грызунов и теперь размышлял о странно-приятных ощущениях, вызываемых у него новым домом. Конечно, здесь грязно, пыльно, скудно, но это только пока! Кот-полукниззл был уверен, что его милая хозяйка с вороньим гнездом на голове найдет здесь даже нечто большее, чем счастье.
Живоглот с довольным видом сгреб кучку серых мохнатых шариков с тонкими шнурками-хвостиками и тут услышал какой-то странный звук. Звук превратился в тонкий голосок, говоривший ему довольно приятные слова: «Наверх, рыжий и прекрасный! Наверх! Мы заждались!».
Кот довольно сощурился: не каждый же день тебя называют «прекрасным», но все же решил вначале прислушаться и поступить так, как повелит чутье. Опасно там наверху или нет? Его шестое чувство как ни старалось, не обнаружило ничего тревожащего или настораживающего. И небольшие, но все же волшебные силы полукниззла вынесли вердикт: «Наверху все чисто!». И Живоглот, довольно замурлыкав, неторопливо прошествовал из библиотеки наверх.
- Глотик, ты куда? – обеспокоено спросила Гермиона, но в ответ услышала только довольное мурчание.
Девушка с сожалением посмотрела на книжные полки и последовала за своим котом на чердак по старой крутой лестнице.
- Отвлек меня от книг, мошенник, - ворчала она, но, ступив на скрипучий пол темного пространства под дырявой крышей, замерла.
В пыльной, но какой-то уютной темноте чувствовалось чужое присутствие.
- Здесь кто-нибудь есть? - прошептала волшебница, но в ответ услышала только мурлыкание своего Живоглота.
Солнечные блики уходящего за линию горизонта дневного светила позволили девушке оглядеться повнимательнее. Ее питомец с довольным видом терся о большой сундук у самой стены.
- Интересно, что ты тут нашел?
В Гермионе проснулись присущее ей любопытство и жажда знаний. И потом – это же дом Снейпа! А значит, у нее есть шанс узнать своего… своего мужа лучше. Неужели она упустит такую возможность? Да никогда! И, пребывая в каком-то незнакомом ранее возбуждении, миссис Снейп принялась за дело. Девушка опустилась на пол и, устроившись поудобнее, подняла тяжелую крышку. Ей показалось, что кто-то радостно пискнул. Живоглот напрягся, но через мгновение его глаза засветились таинственными огоньками, и он снова заурчал.
Гермиона ожидала, что из сундука на нее дохнет волной старости и затхлости, но ее ожидания не оправдались. Волшебница ощутила слабый, но легкоузнаваемый аромат чабреца, полыни и мяты.
- Откуда это? – прошептала она и увидела лежащее наверху лоскутное одеяло. – Мерлин мой… Это же… Это ЕГО вещи!
Девушка была права. Осторожно, будто касаясь чего-то хрупкого, она откинула одеяло и почувствовала, как что-то кольнуло ее в самое сердце. В сундуке, под старым и выцветшим одеяльцем лежали сокровища маленького Северуса Снейпа. Гермионе почудилось, что откуда-то с самого дна вверх поднялась едва видимая серебряная дымка. Гриффиндорка вгляделась и ей показалось, что из этого тумана на нее смотрят глубокие черные глаза мальчика лет десяти. Не узнать его было нельзя.
- Профе… Северус… - прошептала Гермиона, и в тот же миг видение исчезло.
Вот только ощущение того, что на нее смотрят, осталось. И, что было удивительно, впервые за все годы знакомства со Снейпом волшебница мысленно сравнила его глаза не с бездонными черными тоннелями, а с ночным августовским небом.
«Странно. Раньше меня такие идеи не посещали», - подумала волшебница и вернулась к содержимому сундука.
Старая мантия с гербом факультета Слизерин… Неужели когда-то профессор Снейп был таким же робким первокурсником, как и она? Гермиона ласково провела по выцветшей ткани рукой, обведя пальцем гербовую змейку. Откуда-то ей было известно, что мантия была мальчику немного коротка.
- Всегда высокий и подтянутый, - грустно улыбнулась она, аккуратно сложив мантию и отложив ее в сторону.
Следующим раритетом был… самый обыкновенный игрушечный медведь! Правда, грязный, порванный в нескольких местах, но, что было удивительно, с целыми глазами и носом. Их роль играли пуговицы, пришитые суровыми нитками разных цветов. Скорее всего, мальчик несколько раз сам приводил в порядок своего друга.
- Интересно, как тебя зовут? – пробормотала Гермиона, чувствуя, как с каждой минутой Северус Снейп становится ей ближе и понятней.
Среди ее собственных самых дорогих вещей-сокровищ до сих пор хранился смешной заяц, которого родители подарили дочери на ее третий день рождения. Девчушка очень долго не расставалась с ним, таская везде и всюду. Маме пришлось даже пару раз отдавать игрушку для ремонта в специальную мастерскую, но это не могло помешать всепоглощающей любви Гермионы к своему милому «Зубастику» или «Мистеру Нибблеру»*. Именно так и никак иначе серьезная до невозможности девочка представляла своего питомца всем знакомым. Оказывается, что и Северусу Снейпу были не чужды эти переживания. Вот только его детство было не таким светлым и радостным, как ее.
Руки Гермионы ласково поглаживали медвежонка. И если бы у этой сцены был свидетель, то он мог бы поклясться, что шкурка его после каждого касания становилась ярче, а в глазках-пуговках загорались маленькие звездочки.
- Обязательно приведу тебя в порядок! Будешь дружить с моим мистером Нибблером! – впервые за двое суток рассмеялась волшебница и прижала медвежонка к груди.
Через минуту медведь с неизвестным пока именем чинно-благородно сидел на сложенной мантии своего потерянного хозяина. А его новая хозяйка в восхищении рассматривала следующий предмет – источник того самого аромата, который так поразил Гермиону вначале. В этой небольшой шкатулке из дуба Снейп-юноша хранил травы для своих зелий. Запах пропитал все содержимое сундука, несмотря на деревянные стенки. Кое-что сохранилось просто в прекрасном состоянии. А все благодаря тому, что в этом удивительном сундучке травы, кусочки коры, лепестки цветов, семена каких-то растений и даже сухие грибы хранились внутри пузыречков и баночек, разложенные по отдельным ячейкам. Все ингредиенты для зелий Гермионе были знакомы.
- Потрясающе! – вырвалось у нее. – Это надо было придумать такую удобную вещь! И самому смастерить.... С таким сундучком можно не бояться, что склянки побьются, а ингредиенты перемешаются. Профессор, вы всегда были гением.
Девушка сказала это совершенно обыденно и привычно, просто констатируя факт. Ее пальчики пробежали по бутылочкам-баночкам-скляночкам с закупоренными тайнами, будто впитывая в себя их секреты. А потом волшебница закрыла удивительный сундучок.
Следующими на свет божий появились несколько книг по зельеварению с пометками хозяина, тетради с формулами и расчетами и еще учебник, до боли напомнивший волшебнице учебник Принца-полукровки. Девушка нежно погладила его переплет, обвела пальчиком подпись «П.П.», когда Живоглот мяукнул и, встав на задние лапки, заглянул в сундук.
- Что такое? Что там тебе еще интересно?
И в руках Гермионы, наконец, оказался старый, пыльный том, завернутый в кусок простой льняной ткани. Девушка осторожно развернула ее и прочла на твердой обложке: «Дневник Мастера заклятий Фредерика Фейблера».
- Фредерик Фейблер… Знакомое имя… Вот только с заклятиями оно никак не вяжется. Глотик, не знаешь, почему?
«Не знаю», - без слов ответил ее рыжий любимец, принюхиваясь к дневнику.
- Посмотрим, чем был дорог профессору этот старый дневник...
- Мр-р-р?
- Если что – ты мне поможешь!
Открыв книгу, Гермиона довольно скоро поняла, что Снейп пользовался ей как своеобразным хранилищем для дорогих и хрупких мелочей. У нее тоже было нечто похожее, дневник-альбом, большой и красивый, с золотым тиснением на корешке. Она хранила в нем памятные ей вещи: открытки, записки, засохшие листья и цветы, подаренные дорогими людьми, писала о своих переживаниях и всяких важных событиях. А Снейп мог только хранить в нем мелкие предметы, потому как большая часть листов была уже исписана неким Фейблером. Но и этого было достаточно. Через каждые пять-шесть листов лежало нечто, что имело ценность только в глазах Северуса. Засохший цветок ромашки. Голубая лента. Открытка с изображением лилии. Обрывок фото…
- Лили Эванс! - тут же узнала Гермиона девушку на фотографии.
Волшебница тут же представила себе, как Северус держал в руках это фото и заново переживал свою любовь.
- Каким же глубоко чувствующим человеком вы были, профессор… И никто даже подумать не мог…
Вздох, вырвавшийся из груди девушки, был полон сожаления и боли. За себя и за него. Что же сотворила с ними война и недоверие! Что бы там ни говорили, Гермиона была убеждена, что Северус Снейп, несмотря на все совершенные им ошибки, принес больше несчастий самому себе, а не окружающим. Она знала об убийствах, совершенных им в качестве Пожирателя Смерти, о его роли в передаче предсказания Трелони Темному Лорду, но все равно не считала его преступником, как некоторые.
- Профессор Снейп не заслужил того, что с ним произошло. Он столько сделал для волшебного мира! Это должно было превратиться в нечто большее, чем орден Мерлина первой степени. Северус Снейп заслужил исполнение всех своих мечтаний! – часто говорила Гермиона.
В таких случаях Гарри грустно улыбался и отвечал:
- Но его мечта заключалась только в отмщении Волан-де-Морту. Останься мама в живых, он по-прежнему только мечтал бы о ней, ни на что не надеясь. Больше он ни о чем и не мечтал.
Гермиона, которой Поттер показал воспоминания профессора, никогда не находила, что на это возразить и каждый раз соглашалась с другом – профессору не за чем было бы жить, если бы он остался живым. Но теперь…
Теперь, едва притронувшись к Снейпу-человеку, а не профессору, борцу со злом и Герою Магической Британии, девушка поняла, что Северус Снейп мечтал о многом. И все эти мечты были самыми обыкновенными. И, очень может быть, даже походили на ее собственные мечтания о будущем.
За такими размышлениями Гермиона совсем забыла о времени и очнулась только тогда, когда об нее потерся кот.
- Глотик, а я так и не нашла нам место для сна, - посетовала она.
Кот вдруг фыркнул, и девушке показалось, что он коротко хохотнул. Она удивленно посмотрела на него, а рыжий полукниззл уже отпрыгнул от хозяйки и подбежал к старому буфету.
- Хочешь, чтобы я посмотрела, что в нем?.. Ну давай.
И через несколько минут в одном из скрипящих ящиков девушка нашла какую-никакую, но перину, а в другом – подушку, в уголке которой была вышита монограмма: «СС». Эти находки показались девушке знаком.
- Профессор пригласил меня переночевать, Глотик. Прямо тут, в его чердачном царстве. Ты как считаешь, мне принять приглашение?
- Мр-р.
- Да?
- Мр-р!
- Ну, тогда давай устраиваться.
Через несколько минут перина была взбита, подушка уложена, а Гермиона, прижимавшая к себе своего четвероного друга, укрыта лоскутным одеялом из сундука. В ее душе разлились покой и умиротворение. Снова пришло чувство причастности, не чуждости этому месту, значимости присутствия именно здесь, а не где-то еще и…
Предвкушение чего-то удивительного!
- Ага, - вырвалось у волшебницы, когда она разобралась в своих эмоциях. – Мало тебе еще в жизни удивительного!
«Это совсем другое…», - вдруг кто-то будто пропищал ей в ухо.
Девушка пошарила рукой по подушке, но ничего не нашла.
- Показалось от усталости. Все, Глотик, спокойной ночи!
И после привычного «Нокс!» чердак погрузился в темноту.
Приблизительно через час крышка сундука тихо открылась, и оттуда высунулся кто-то небольшой, но сильно волосатый.
Кот напрягся и открыл глаза, налившиеся опасной желтизной. Но услышав слова странного существа, Живоглот успокоился, зевнул и снова закрыл глаза, начав сопеть почти в унисон с хозяйкой.
А существо сказало:
- Приветствую вас в доме Снейпов. Завтра познакомимся, - и крышка так же без шума захлопнулась.
В сундуке еще какое-то время слышалась возня. А еще там шел почти неслышный разговор, правда, не понятно о чем.
- А если я не справлюсь? Я же знал его только мальчиком. Юношей и взрослым мужчиной он бывал здесь так редко… - пищал один голосок.
- Да брось! Ты – самый талантливый из Проводников. И потом, если что, мы можем воспользоваться Озером памяти и посмотреть все, что с ним связано. У тебя все получится! А там и я подключусь, - отвечал приятный баритон.
- Хорошо, Фредерик. Но ты уверен, что она согласится?
- Обязательно согласится. Видел, как горели ее глаза, когда она разбирала его вещи? Вот так-то! Их счастье станет доказательством истинности моей теории и тогда… Тогда я смогу успокоиться и не сгорать от обиды!
- Ладно, Фредерик. Пошли, посмотрим в Озеро. Я не думаю, что она вот так сразу начнет именно с него…
- А! Хочешь побольше узнать о нем?
- Вот именно.
- Пошли!
И на чердаке все стихло. Ночь нежно приняла в свои объятия дом Снейпов, в истории которого начиналась новая глава.
***

Утро для Гермионы Снейп началось с переливчатого звона прямо напротив ее уха. Невесть откуда взявшийся будильник не просто звонил, а подпрыгивал от негодования и избытка энергии, захлебываясь такой бешеной трелью, что волшебница буквально подлетела на своем импровизированном ложе, не понимая, кто она и где. И только через несколько минут на нее снизошло озарение. Девушка улыбнулась.
Улыбнулась и нажала на кнопку будильника, встречая утро, ласкающее ее лицо через трещины в крыше. Именно так – с улыбкой, она встретила новый день и начала осуществлять свои наполеоновские планы.
Новая владелица дома бодро взялась за ненужный хлам. Но после четырех дней непрерывного мытья и чистки она решилась на нечто невозможное для прежней Гермионы Грейнджер – взяла в услужение домовика. Правда, при этом она заключила с эльфом Уилли очень выгодный для него договор, после подписания которого тот чуть не лопнул от гордости, поклявшись, что лучше него никто и никогда не сможет услужить хозяйке Гермионе.
С тех пор дело пошло быстрее, и через неделю дом был полностью убран, выскоблен и вымыт. Пришло время браться и за ремонт. Соседи в Тупике Прядильщиков просто перепугались, когда увидели у дома Снейпов очередь из переполненных стройматериалами машин. Во двор сгружали доски, гвозди, панели, черепицу, какие-то блоки, плиты, коробки банок с краской. Буквально через несколько дней дом начал расцветать.
Да и Гермиона изменилась.
Все чаще и чаще она задумывалась о смене гардероба. Первым советчиком в этом непростом вопросе для нее стала мать.
Обжив за две недели обновленный дом, девушка решила пригласить родителей к себе. Джейн и Френк собрали все силы, чтобы не показать дочери, как подействовал на них Тупик. Но как только их очам предстала Гермиона – сияющая азартом и радостью, с румянцем на щеках, энергией в каждом движении и слове – Грейнджеры успокоились. А уж когда они услышали ее задумки насчет новой обстановки в каждой комнате, то пришли в настоящий восторг. Их девочка вернулась!
Джейн была приятно удивлена еще одной переменой в своей дочери. Ее Гермиона, совершенно не интересующаяся (к большому сожалению матери) модой, вдруг решила изменить свой взгляд на это великое достижение человечества.
- Мам, ты мне не подскажешь, что сейчас по-настоящему модно?
Джейн едва удержалась от ненужного вопроса: «Зачем тебе это?» и с радостью бросилась помогать дочери в постижении великой науки – одеваться модно и со вкусом.
Как и все другие знания, азы этого мастерства были постигнуты Гермионой с помощью вороха глянцевых и неглянцевых журналов, монографий по истории костюма, нескольких походов к стилисту. На основании этого миссис Снейп с удовольствием разработала свой собственный стиль, на удивление быстро разобравшись в том, в чем иные дамы путаются всю жизнь.
Сняв крупную сумму со своего счета в банке «Coutts», Гермиона решительно потратила ее на себя, любимую. Устроенное перед матерью дефиле заслужило всяческие похвалы.
- Гермиона, прости, что задаю тебе такой вопрос, - все же собралась с духом Джейн, - но… что это такое на тебя нашло? Ведь ты всегда прохладно относилась к одежде?
- Не знаю, как объяснить, мам. Оказалось, что и эта сторона жизни интересна и… От этого многое зависит. Теперь я не просто девчонка из Гриффиндора, а замужняя дама. Хоть пока об этом и мало кто знает, мне достаточно того, что это известно мне. Здесь, в Тупике Прядильщиков, должны узнать, что мой муж – совсем не тот мальчик, над которым когда-то издевались. Мой внешний вид скажет им это лучше всяких слов. А то, что мужа нет рядом, – это я смогу объяснить. Мало ли что в жизни бывает! И мне ли этого не знать... Да и в магическом обществе должны увидеть новую меня! Надо будет сделать мадам Малкин несколько заказов. Хоть я и не собираюсь там часто мелькать, в магической части Лондона я тоже должна быть на высоте! Вот только денег надо раздобыть.
- Но мистер Малфой говорил, что твой муж оставил тебе все свои средства.
- Мам, в Гринготтсе я должна появиться так, чтобы каждый его работник принял меня, как респектабельную даму волшебного общества. А значит, мне пока рано там показываться. Образ миссис Снейп еще не готов. Это тут я могу удивлять местных кумушек, толпу мальчишек и завсегдатаев паба, а Гринготтс…
- Тогда давай позвоним дяде Генри! – загорелась идеей Джейн.
- Ой, и правда! Это и есть выход, мам! Конечно, игра на бирже дело рисковое, но… Есть у меня где-то учебничек заклинаний по банковскому и бухгалтерскому делу. Возможно, раскопаю какое-нибудь, гарантирующее только выигрышные сделки! Мама, ты молодец!
- Тогда я поговорю с ним.
- Приглашай его прямо сюда! Объясню ему все на месте.
И Гермиона все объяснила своему дяде Генри – гению игры на бирже. Скоро ее средства, благодаря хитроумным комбинациям Генри Монтроуза и кое-каким колдовским штучкам, значительно увеличились, и волшебница смогла нанести визит в магазин мадам Малкин.
Но Джейн чувствовала, что за всеми этими изменениями в любимом ребенке стоит нечто большее, чем причины, названные дочерью в их разговоре. Что именно подтолкнуло Гермиону к таким масштабным переменам?
Не заметить их было невозможно. Теперь с хозяйкой дома номер одиннадцать уважительно разговаривали соседи, они спрашивали ее совета, невзирая на ее молодость, ставили в пример, да и просто открыто восхищались. Хороший пример, как выяснилось, тоже может оказаться заразительным. Постепенно каждый житель Тупика Прядильщиков почему-то пришел к выводу, что и ему не мешает привести свой дом в порядок, и возрождение улицы пошло полным ходом.
И всем было невдомек, что началось все… со старого сундука! Точнее – его содержимого. Одушевленного содержимого, с которым Гермиона познакомилась во второй вечер пребывания в доме профессора.
Посвятив весь день уборке, девушка решила отдохнуть с толком. Поднявшись на чердак, она открыла «Сундук Северуса Снейпа» и, с восторгом листая книги, так увлеклась, что забыла обо всем на свете. А зря! Ее милый котик, походив вокруг сундука, решил выяснить, кто же все-таки вчера пообещал познакомиться с ними и не сдержал слова?
Живоглот фыркнул и запрыгнул в сундук.
- Глотик! А вдруг ты что-нибудь сломаешь!
- Или кого-нибудь. Если бы я, конечно, присутствовал именно в той части сундука, на которую прыгнул ваш питомец, - раздался тихий голосок, а потом - угрожающее ворчание кота.
Скорее повинуясь привычке, чем действительно испугавшись, гриффиндорка схватила волшебную палочку и вскочила с места.
- Немедленно выходите! – крикнула она.
- Самое обидное, что я уже собирался это сделать, когда… Рыжий и прекрасный, запомни, Богги никогда не нарушает своего слова. Я просто готовился.
- Выходите!
- Сию минуту, - и из сундука показался…
Показалась…
Показалось…
НЕЧТО.
- Приветствую вас в стенах дома вашего супруга, миссис Снейп, - витиевато приветствовало Гермиону существо и выбралось из своего укрытия полностью.
- Здравствуйте, - автоматически ответила волшебница, по-прежнему сжимая палочку в ладони.
Она лихорадочно перебирала в памяти образы всех магических существ, но не находила никого похожего на этого КОГО-ТО.
Ростом меньше гоблина, весь волосатенький, с большой головой и ушами-лопушками Некто смотрел на Гермиону огромными красивыми глазами василькового цвета и улыбался.
- Вижу, надо представиться, чтобы избежать дальнейшего напряжения в общении, - мягко сказал Неизвестный и галантно склонился перед девушкой в поклоне.
- Богномирус-Безил Макбрейв** из семейства боггартов. Для друзей можно просто Богги.
Брови Гермионы медленно поползли вверх.
- Боггарт? Вы – боггарт?
- Да, самый обыкновенный боггарт.
- Но… Они же невидимы и не умеют говорить! И еще…
- Вы, конечно, можете процитировать всю статью о моих собратьях из энциклопедии магических существ волшебного мира, но я действительно боггарт. И смею вас уверить, я бы ни за что не рискнул развенчать самый старый миф нашего общества о своем семействе, если бы не мой друг. Вы можете помочь ему, миссис Снейп. А попутно узнать много нового, что, как я надеюсь, весьма вас заинтересует.
- Боггарт… Не может быть!
- Да… - протянул Богги. – Я вижу, тут нужен иной, более знакомый вам подход. А что если первая порция информации будет получена вами в наиболее привычном виде? Вот! - и синеглазый волосатик медленно поднял то ли ручку, то ли лапку.
Из сундука выплыл дневник Фредерика Фейблера.
- Прочитайте его внимательно, миссис Снейп, и помните: в своем дневнике Фредерик не рассказывал небылиц… А теперь, с вашего разрешения, я удаляюсь.
- Постойте! – любопытство Гермионы победило. – А как мне потом вас… вас вызвать?
- Постучите по сундуку и все, - улыбнулся Богги. – Я весь к вашим услугам.
Волшебница не нашла, что ответить, а боггарт, снова изящно поклонившись, скрылся в сундуке, из которого уже давно выпрыгнул Живоглот. Через секунду внутри что-то сверкнуло и… все.
- Глотик… мне это не померещилось? – спросила у кота волшебница, но тут дневник в ее руках затрепетал, и она решила начать чтение.



***

Пока Гермиона читала, наступила глубокая ночь, но волшебница никак не могла оторваться от текста. То и дело она издавала возгласы, вроде: «Не может этого быть!», «Но как же энциклопедия!», «Это просто невозможно!» и, наконец, «Потрясающе…». Она проглотила историю Фредерика Фейблера целиком и была потрясена узнанным.
Мастер заклятий Фредерик Фейблер всю жизнь мечтал о славе. Он брался за множество исследований, но ни одно из них не довел до конца в реальности. В своих книгах он просто додумывал результаты, не зная, к чему именно может привести опыт на самом деле. Ясно, что скоро его дешевая слава сыграла с ним злую шутку. Маги, действительно работающие над этими проблемами, получили собственные выводы, совершенно не совпадающие с выводами Фейблера (в этом месте Гермиона вспомнила Локхарта и покачала головой – Фредерик хотя бы выдумывал, а не воровал чужие достижения). И вот однажды, когда его труды уже никто не принимал всерьез, мастер заклятий столкнулся с самой настоящей магией…
Разбирая вещи недавно почившей тетушки и открыв старый сундук, волшебник увидел нечто, что принимало форму то огромного таракана, то сороконожки, то скорпиона, то противной крысы. А еще был паук и мерзкая, склизкая, ядовито-зеленая гусеница. Фредерик понял, что это боггарт и шарахнул его «Ридикулусом». Но почему существо никак не могло решить, чем именно его напугать? Ведь всем известно, что боггарты сразу находят самую уязвимую точку подсознания! А тут… Столько метаний - и никакого результата!
И Фейблер решился, наконец, на исследование, которое он дал себе слово довести до конца. Начал он его гениально просто: подошел к сундуку и постучался в него, как в обычный дом.
- Разрешите поинтересоваться, вы еще там? – спросил он, понимая, что эти существа не разговаривают, но…
- А как вы думаете, после вашего «Ридикулуса» легко прийти в себя, мистер Фейблер?
Фредерик почувствовал, как зашевелились его волосы, но опомнился и решил продолжить диалог.
- Прошу прощения, но поставьте себя на мое место! Как еще я должен был повести себя в ответ на ваше… - волшебник никак не мог подобрать нужного слова.
- Представление? – предложили ему из сундука тем же тоненьким голоском.
- Да… А возможно ли нам поговорить, так сказать, лицом к лицу?
В сундуке замолчали, а потом робко поинтересовались:
- А вы не будете смеяться?
- Даю слово.
Так и произошла первая встреча мастера заклятий и Богги. Очень скоро они подружились, и Фредерик узнал о том, что представляют собой Чары грез, и каковы боггарты на самом деле.
- Понимаешь, Фредерик, - говорил Богги своему другу за чашечкой ароматного чая с мятой, - мы – проводники в тот мир, что вы называете Миром грез. Но называть грезами то, что видит в этой материи волшебник, на самом деле неправильно. Скорее, это проекции возможного будущего, о котором постоянно думают либо в предвкушении, либо с сожалением… Мы и Чары грез можем показать всем желающим любой вариант его жизни. Надо только точно найти точку отсчета. Ну, скажем, согласится маг на какое-то дело, зовет нас, произносит заклятие и видит, что у него из всего этого получится, а не согласится – тоже увидит. И тогда он сможет выбрать путь наиболее ему подходящий, понимаешь? Надо только записать это самое начало. А мы уже будем строить вариацию его судьбы!
- Это как?
- Представь, ты записываешь: «Я, Фредерик Фейблер, хочу жениться на Саре Свенсон»…
- А кто это?
- Какая тебе разница? Это я для примера. Вот, перебил!.. На чем я остановился? Ах, да! Ты пишешь: «Я, Фредерик Фейблер, хочу жениться на Саре Свенсон», произносишь заклинание, и я отправляю тебя в мир, где ты супруг очаровательной хохотушки леди Свенсон. Или наоборот, твоя запись будет гласить: «Я не хочу жениться на Саре Свенсон», и мы покажем тебе тот вариант твоей жизни, в котором ты свободен и холост. Понял?
- Да… Но это же… Это же просто невероятно! Прекрасно! Удивительно!
- А некоторые думают, что ужасно страшно. Однажды Чары грез уже были доверены одному волшебнику, только он решил справиться один, без помощи проводника. Самонадеянный был человек.
- И что с ним произошло?
- Он остался в том мире, что соткали для него Грезы… Не смог найти обратного пути. Ведь иногда увиденное там делает тебя таким счастливым! А разве кто-то захочет отказаться от счастья…
- Но ведь боггарты могут помочь стольким людям!
- А кто захочет общаться с нами, Фредерик? Ты – редчайшее исключение, подтверждающее правило, мой друг.
- Я смогу все исправить!
- Как?
- Я напишу книгу. Да! Я напишу книгу, в которой расскажу все как есть! Ты не против?
- Фредерик, а давай мы сначала узнаем, как отреагируют в магическом обществе на твой очередной опус.
- Давай! Мне не терпится самому узнать все, о чем ты мне рассказывал!
И Богги погрузил друга в мир грез. Результаты были неутешительными. Никто не верил мастеру заклятий, но он все же решил рискнуть, в надежде, что увиденное им с помощью Чар и Богги – ошибка. Как показали дальнейшие события, ошибался именно Фредерик. Его сочли сумасшедшим и поместили в больницу.
Гермиона вспомнила, откуда ей было известно его имя, и поделилась с Живоглотом.
- Это первый пациент отделения для душевнобольных… - прошептала она, закрывая дневник.
В ее голове шумел рой вопросов, и волшебнице необходимы были ответы. Несмотря на поздний час, она поднялась с перины, подошла к сундуку и робко постучала по его крышке.
«Как обращаться-то к нему? – промелькнуло в сознании девушки.: - Как бы то ни было, а про вежливость забывать нельзя».
- Мистер Богги, вы еще там?.. Если там, то не могли бы вы ответить на несколько вопросов?
- Всегда пожалуйста, - сразу же последовал ответ.
- Ой… Я вас не разбудила?
- Нет, я выспался сегодня днем, так что я полностью к вашим услугам.
- Тогда давайте спустимся на кухню. Мне что-то чаю захотелось. Со сгущенным молоком.
- С чем, простите?
- Со сгущенным молоком.
- А позвольте полюбопытствовать, какие же это коровы его дают?
Гермиона, помня из текста дневника, насколько чувствительны боггарты к смеху, сдержалась и, как смогла, объяснила Богги, что такое сгущенное молоко.
Через четверть часа вся компания в лице волшебницы, кота и синеглазого боггарта уже сидела на кухне за чаем. На сложные кухонные изыски волшебница по-прежнему была не способна, а вот чай ей все же удавался. И весьма неплохо!
Гермиона сыпала вопросами, Богги подробно отвечал на каждый из них, уплетая сгущенку за обе щечки. Через час девушка уже знала то, что ей хотелось. Все, за исключением одного.
- Миссис Снейп, - облизав чайную ложечку, сказал Богги, - вы же хотите задать еще один вопрос. Я прав?
- Да…
- Тогда задавайте. Я отвечу и на него.
- А не могли бы вы показать мой…
Девушка замолчала, не зная, как подобрать слова. Ведь то, что она хотела, противоречило ее собственному недавно принятому решению. Несмотря ни на что, ей хотелось узнать, каков бы был их с Роном брак. Но сейчас…
- Давайте сделаем так, - вдруг прервал ее раздумья Богги. – Вы запишете начало фразы, а под ней список тех лиц, которые так или иначе, но могли претендовать на ту роль, о которой вы думаете… Мы с Фредериком постараемся и создадим все возможные варианты. Вы даже не поймете, что все это – лишь мираж.
- С Фредериком?
- Конечно! Ведь он теперь Проводник по Миру грез. Ему так нравится это занятие! А потом… Впрочем, он сам объяснит вам все при личной встрече, если вы решитесь.
- Как, прямо сейчас?
- Нет. Я думаю, вам необходимо время. Все-таки составить список и придумать фразу – дело не минутное. А потом… Вам необходимо решиться окончательно. Я прав?
- Д-да… Все это так неожиданно.
- Но вы – гриффиндорка! А еще - жена Северуса Снейпа, - подмигнул ей Богги.
Гермиона, увидев улыбку на такой чудной мордочке, не смогла сдержаться и улыбнулась в ответ.
- Да, вы правы. Мне надо все обдумать.
- Я не заставляю вас использовать Чары. Да и само заклинание я скажу только тогда, когда мы отправимся в Мир грез. Не раньше. Я не хочу больше рисковать человеческими жизнями.
- Хорошо. Я подумаю и сообщу вам свое решение. На днях.
- Буду рад.
Богги как-то странно посмотрел на баночку с остатками сгущенки, и волшебница, поняв его без слов, предложила забрать ему лакомство с собой. Боггарт просиял, кажется, даже покраснел (сероватый цвет его кожи мешал в этом убедиться) и, сердечно поблагодарив девушку, отправился к себе в сундук.
Гермиона думала над возможностями Чар грез четыре дня. Все это время она чистила, скоблила, мыла, приводя дом в порядок, а потом решение пришло само собой.
- А что я теряю? Интуиция подсказывает, что Богги не обманывает меня и вернет домой до того, как я смогу затеряться в Мире грез, если это вообще случиться. Да и потом, я и правда гриффиндорка! Решено!
И утром 28 июля девушка поднялась на чердак, постучала по крышке сундука и, как только Богги вылез наружу, подала ему кусок пергамента. Запись на нем гласила: «Я, Гермиона Грейнджер, вышла замуж за…» и список из семи мужских имен.
Богги внимательно прочел написанное и спросил:
- А вы никого не забыли? Я уверен, что тут кого-то не хватает…
- Нет, я записала всех.
- Ну, что ж… Если тот кандидат, о котором я думаю, действительно важен для вас, Чары сами закажут для него дверь.
- Дверь? Какую дверь?
- А сейчас увидите сами, миссис Снейп, - улыбнулся Богги и...
Поднялся вверх!
Поравнявшись с лицом Гермионы, он протянул к ней лапки и посмотрел прямо в глаза.
- Слушайте внимательно, миссис Снейп, и повторяйте за мной.
Волшебница кивнула.
- Саро соньяре…
- Саро соньяре…
- …э торнаре а мано…
- …э торнаре а мано…
- …кон ла феличита.
- …кон ла феличита***.
- А теперь закройте глаза…
Гермиона подчинилась.
- И резко запрокиньте голову!
И как только это произошло, волшебница почувствовала, что ее куда-то несет. Ощущение было похоже на аппарацию, но намного мягче и нежнее. Когда девушка почувствовала под ногами твердую поверхность, она открыла глаза и не могла удержаться от восхищенного возгласа. Гермиона стояла в одном из самых красивых залов, который можно было себе представить. Богги был рядом и тоже осматривался.
- Нравится? – спросил кто-то за ее спиной.
- Очень…
- Перед вами Голубая гостиная Екатерининского дворца, расположенного в Санкт-Петербурге.
И только тут Гермиона повернулась, но не увидела никого и ничего кроме портрета.
- Богги, а кто это?
Боггарт только улыбался и смотрел на картину. Волшебница снова перевела взгляд на полотно, и в это мгновение мужчина, изображенный на нем, подмигнул ей.
- Добро пожаловать! – громко поприветствовал ее милый толстячок с портрета. – Фредерик Фейблер к вашим услугам!


_______________________________
*nibbler (англ.) - зубастик
**brave (англ.) – смелый
***Sarò sognare e tornare a mano con la felicità (итал.) - Я буду грезить и вернусь под руку со счастьем.

---

Глава 3

Душеприказчик

Люциус Малфой всегда предпочитал хороший коньяк любому огневиски, даже самой высшей пробы. Ему доставляло истинное наслаждение плеснуть в широкий пузатый коньячный бокал жидкости цвета крепкозаваренного чая высотой в палец и замереть, сидя в кресле у камина. Люциус никогда и ни при каких обстоятельствах не пил коньяк сразу. Ни в коем случае! Его надо было сначала согреть теплом своих ладоней. Время от времени побалтывая содержимое рюмки, Малфой вдыхал тонкий аромат коньяка, раскрывающийся ему навстречу. Он улавливал каждую, даже самую малейшую перемену в чудесном букете, пока тонкое стекло не нагревалось до температуры тела. Тогда волшебник осторожным движением языка касался зыбкой поверхности напитка и делал крошечный глоток, чувствуя, как волна тепла и чудесного аромата медленно, но верно окутывает тело. Но и тогда бокал не ставился на стол! Люциус нежно обнимал его, наблюдая переливы янтарной влаги в пленке тонкого стекла. Он смотрел за игрой языков пламени в камине и время от времени прикладывался губами к краю бокала.
Малфой никуда не торопился, не делал резких движений, больших глотков.
Он упивался этим напитком неги, покоя и блаженства...
Именно поэтому, когда Малфой узнал истинную причину отмены свадьбы младшего Уизли и выскочки Грейнджер, он сам удивился тому, что сделал. Схватив бутылку с коньяком, он щедро плеснул в стакан для лимонада чайно-янтарной жидкости и выпил все единым махом, почувствовав, как обжигающая волна в одну секунду опалила и горло, и желудок, и даже нос.
Люциус резко выдохнул и рухнул в кресло.
Своим изворотливым умом он понимал: газеты напечатали только басни о ссоре между женихом и невестой. Но принять то, что произошло на самом деле...
Это не укладывалось в голове!
И все же Люциус Малфой не был бы самим собой, если бы не взял себя в руки, едва жжение в желудке и горле прекратилось.
- Да. Докатился. Уже не можешь справиться сам с собой, Малфой! А ведь теперь ты должен кое-что сделать...
Тело мужчины слегка расслабилось, и рука снова потянулась к стоящей на подносе бутылке коньяка. Только теперь движения были привычными. Через мгновение в его ладони уже был бокал, на дне которого трепетал божественный напиток. К Люциусу постепенно возвращался покой и, если не умиротворение, то чувство высокомерного достоинства уж точно.
Малфой закрыл глаза и вдохнул горько-сладкий аромат.
- Итак, что мы имеем? - тихо сказал он самому себе.
Как же все-таки хорошо иметь информаторов! Сообщенная ему при других обстоятельствах эта сногсшибательная новость вполне могла сбить его с ног в прямом смысле слова. Но он заранее узнал кое-что известное только главным действующим лицам этого дурацкого фарса. Маги по-прежнему забывают о том, что изображенные на портретах люди имеют привычку общаться между собой, свободно перемещаясь с одного полотна на другое. Если честно, то Малфой до сих пор не понимал, как это происходит, но пользовался тем, что прекрасная пастушка с трогательной картинки, украшающей гостиную дома Уизли, как и всякая женщина, обожала посплетничать. Так уж вышло, что наилюбимейшей ее собеседницей была шоколадница из кабинета Драко. Этим двум нарисованным дочерям Евы было совершенно наплевать, что между их хозяевами, мягко говоря, нет согласия, и общались они между собой настолько часто, насколько могли. Но если пастушка была истинной простушкой (чего и ждать при таких хозяевах?), то шоколадница Малфоев отвечала всем требованиям прислуги аристократической чистокровной семьи. Именно поэтому, как только героиня пасторали упорхнула на свой зеленый лужок к милым овечкам, «мадмуазель Шоколад», как в детстве называл ее Драко, тут же сообщила старшему Малфою полученные важные сведения. Теперь он знал истину.
Хорошо, когда везде есть свои люди, но теперь у него еще есть и...
Обязательства.
Северус Снейп.
Сейчас они были бы знакомы уже двадцать девять лет.
Одиннадцатилетний мальчишка-полукровка, привлекший внимание семикурсника Малфоя.
Юноша, с которым Люциус любил вести неспешные беседы обо всем и ни о чем...
Мужчина, ставший хранителем его тайн...
Друг. Единственный друг в истинном понимании этого слова.
Северус Снейп. Двойной агент, «разведчик светлой стороны» (только темным силам служили «шпионы», а на стороне света выступали «разведчики»!), кавалер ордена Мерлина первой степени.
Теперь, когда все знали об этом маге многое из того, что ранее скрывалось, он должен был стать семье Малфоев кровным врагом, но...
Это было просто невозможно.
Северус Снейп по-прежнему много значил для семьи Люциуса и для него лично. Возможно, дружба с Северусом помогла ему отбиться от Визенгамота и выйти сухим из воды … Или почти сухим.
Ему все-таки удалось провести сложную многоходовую операцию и получить желаемое, иначе он просто не был бы достоин носить свою фамилию. И теперь он – вновь член попечительского совета Хогвартса, его жена – одна из первых леди волшебного общества, а Драко – подающий надежды работник министерства. А сколько это стоило его кошельку и нервам - никому знать необязательно. Главное – достичь цели!
Губы Люциуса растянулись в ленивой улыбке, но она тут же растаяла, стоило ему вспомнить о своих обязательствах.
Тролль всех побери! Мало ему было своих собственных проблем, так теперь еще и это!
Кто бы мог подумать, что спор двух серьезно выпивших товарищей и составленный вслед за этим шутки ради документ может привести к таким серьезным последствиям? Но дело есть дело. Если в каких-то отношениях Люциус и мог предать с легкостью, иногда даже вызывающей зависть, то в деловой сфере ему необходимо было держать марку. В этой области Малфоям можно было доверять, так как всем было известно, что для Люциуса дело - прежде всего. А уж дело друга…
Именно поэтому, отставив в сторону свой обожаемый коньяк, Люциус Малфой поднялся, надел мантию и аппарировал в маггловский Лондон. Поиски нужного ему дома не заняли много времени.
И вот, собрав все свои силы, чтобы побороть врожденное отвращение к грязнокровкам (а к этой особе - еще и личное), он постучал серебряным набалдашником трости в дверь убогого жилища семейства Грейнджер.
Дверь открыла довольно милая женщина средних лет.
- Добрый день, - натянуто улыбаясь, поздоровался волшебник. – Могу я видеть миссис Снейп?
«Мерлиновы подштанники, неужели мне теперь придется ТАК обращаться к этой…».
Женщина глухо всхлипнула и кивнула головой в знак согласия.
- Прошу вас, - только и смогла проговорить она, делая шаг назад и приглашая незваного гостя войти.
Люциус криво улыбнулся, еще раз отметив про себя убогость дома («А что ты хотел от этих…») и прошел в гостиную.
Ждать пришлось недолго.
Гермиона Снейп вошла в комнату почти сразу же и замерла в дверном проеме.
- Мистер… Малфой? – удивленно сказала она.
Мужчина сдерживался из последних сил, а потому только молча поклонился.
- Вы что-то хотели? – холодно спросила Гермиона, и тут Люциус впервые почувствовал к ней нечто вроде уважения.
«Чего у нее не отнять, так это умения держать себя в руках», - вынужден был мысленно признать маг.
- Да, миссис Снейп.
Гермиона слегка вздрогнула от обращения, но лишь закусила губку и пригласила посетителя присесть.
- У вас какое-то дело ко мне?
«А на самом деле - сгорает от желания спросить, откуда я все знаю», - подумал Малфой, но вслух сказал совершенно иное.
- Да.
Люциус сделал паузу, так как для него наступил тот редкий случай, когда надо было подбирать слова, прежде чем начать говорить.
- Теперь, когда мне довелось узнать, как вы с ним связаны... Дело в том, что я душеприказчик своего друга Северуса Снейпа...
И снова пауза, взятая для того, чтобы Гермиона могла забросать его вопросами. Но девушка снова сумела побороть любопытство и промолчала. Люциус едва сдержал улыбку, которая, совершенно не к месту, так и просилась на лицо: «Надо же... Вежливость победила любознательность. Или поняла, что я хочу выставить ее невоспитанной соплячкой? Ладно, к делу...».
- ...и сейчас я должен исполнить свой долг. Все дело в том, что шесть лет тому назад, напившись до... После сильных возлияний наш разговор съехал на семейные дела. И я в шутку спросил его, что бы он сделал, будучи женатым на какой-нибудь ведьме.
Гермиона напряглась.
- Мы говорили, не имея в виду никого конкретно. И потом, я чересчур хорошо помнил, что с ним сотворила история с этой Эванс…
- Вы знали? - девушка была поражена.
- Да, мисс Гр… миссис Снейп, знал. Точно так же, как в свое время Северус знал все мои чувства к будущей жене.
В этот момент мужчина перевел взгляд на окно и заговорил незнакомым Гермионе тоном. Теплота в его голосе стала для нее полной неожиданностью.
- У Северуса было одно удивительное качество. Правда, возможно оно проявлялось только в отношении меня… Он смог завоевать мое доверие и расположение. Сразу. Я никогда не чувствовал нашей разницы в возрасте и знал, что могу положиться на этого человека, как на самое себя, если дело будет касаться моей семьи.
Девушка внимательно смотрела на него, не веря, что услышанные ею слова вылетают из уст Малфоя.
- Но я отвлекся, - резко вернулся к теме разговора ее посетитель.
Люциус понял, что непозволительно расслабился и не мог найти для этого видимых причин. Он даже сжал ладонь в кулак, чтобы прийти в себя.
– Так вот. Как говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного… Мне бы понять, что Северус не собирается выживать в этой мясорубке, но… Он сказал тогда, что обеспечил бы своей жене безбедную жизнь, полную комфорта, как бы компенсируя всем этим свою внешность и вредный характер.
Глаза Гермионы предательски заблестели. Он уже тогда думал о смерти…
- Я не поверил, сказав, что такой сухарь, как он, никогда не решится на брак. Он начал спорить и довольно горячо, а это было совершенно на него не похоже, доказывать, что из него получится не самый последний из мужей. Сейчас я могу предположить, что такой эффект был вызван количеством огневиски, который мы выпили. Хотя, с другой стороны, он практически всегда был членом нашей семьи и мог бы создать свою...- глаза Люциуса снова потеплели.
В последнее время, когда Малфой вспоминал о Снейпе, этот холодный аристократ словно забывал о том, где и с кем находится в эти минуты. Вот и сейчас его сознание не желало признавать, что он чересчур не по-малфоевски начал откровенничать. Да еще с кем — с Грейнджер!
- Он стал прекрасным крестным для Драко. Цисси видела в нем младшего брата, - уголок его рта приподнялся в улыбке. Настоящей улыбке! – Она даже нашла портного, шившего ему все эти неизменно черные мантии и сюртуки. И всегда подкладывала Северусу лакомый кусочек за ужином...
Он посмотрел на собеседницу и даже вздрогнул от неожиданности.
Гермиона Грейнджер?! Мерлинова борода… В больших карих глазах Гермионы стояли слезы.
Отчего-то Люциусу вспомнилась Нарцисса, прижимающая к себе Драко после той мясорубки, что вошла в анналы истории магического мира как «Великая битва». В те горько-счастливые (от осознания того, что все закончилось и родные живы) мгновения ее глаза были именно такими... И такие же хрустальные слезы стояли в них, когда однажды вечером жена подошла к нему, сидящему у камина, и спросила:
- Люци, а если мы попробуем... завести еще одного ребенка? Вдруг на этот раз получится?
Мужчина сразу же понял все и дал слово самому себе, что они обязательно снова станут родителями. Правда, пока все было безрезультатно.
«Соплохвоста мне под мантию! – резко оборвал ход своих мыслей Люциус. – Да что же такое со мной сегодня творится! Прямо сестра милосердия, а не бывший Упивающийся! Несу какой-то сентиментальный бред и перед кем?! Я просто должен довести дело до конца и уйти отсюда хоть к лысым гоблинам!».
Малфой, заставив себя выбросить из головы все, что не имело к происходящему никакого отношения, продолжил.
- Я рассмеялся в ответ на его заявление и, как деловой человек, буквально потребовал у него документального подтверждения такого неожиданного признания.
Гермиона моргнула. Все-таки Малфой есть Малфой. Вот она никогда бы не потребовала у друзей каких-то письменных подтверждений. А зря, наверное…
- Что именно вы хотели, чтобы он признал?
- Я ждал признания в том, что Северус когда-нибудь женится.
- И?
- Он решил убедить меня, составив завещание, по которому все движимое и недвижимое имущество, включая все научные разработки, результаты опытов, ячейку в Гринготтсе, а также дом в Тупике Прядильщиков, он оставляет своей жене, «если таковая когда-нибудь у него будет».
- Простите, не могли бы вы повторить? – вырвалось у Гермионы, буквально рухнувший на диванчик.
- Разве я сказал что-то не…
Но договорить Люциус не успел, так как в гостиную, предварительно постучав, вошла миссис Грейнджер.
- Простите, если помешала, но Гермиона попросила принести чаю, и я…
Женщина поставила поднос на столик.
- Еще раз простите, мистер…
Малфой поджал губы, но все-таки нашел в себе силы изобразить некое подобие улыбки.
- Малфой.
- А я, как вы уже поняли, мать Гермионы. Джейн Грейнджер. Приятно познакомиться, мистер Малфой.
Женщина протянула Люциусу руку.
Рефлекс, вышедший на уровень безусловных, одержал в этом аристократе до кончиков ногтей верх, и волшебник не пожал, а поцеловал протянутую ему руку. Перед ним стояла прежде всего женщина, а уж потом…
- Прошу вас, присаживайтесь, - улыбнулась Джейн. – Чувствуйте себя как дома.
Гермиона, не сдержавшись, хмыкнула, но так быстро изобразила, что закашлялась, что миссис Грейнджер ничего не поняла. А вот Малфой…
Малфой отчего-то развеселился и сел в предложенное кресло!
Да… Не каждый день его приглашают в такие дома на чашечку чая!
- Благодарю вас… Миссис Грейнджер.
«Браво, Люц! Ты назвал ее по фамилии и даже не скривился!» - промелькнула шальная мысль.
«Надо же… Как любезен! Такой актерский талант пропадает…» - опять закашлялась Гермиона.
- Ну, тогда я пойду, - снова улыбнулась миссис Грейнджер. – Не буду мешать и отвлекать вас от дел.
Уже стоя в дверях, она повернулась и обратилась к Люциусу.
- Благодарю вас, мистер Малфой. Вы поддерживаете мою дочь в такое время…
Теперь настала очередь изображать кашель мужчине, но ответить он не смог. Джейн тепло посмотрела на него и вышла, оставив дочь и гостя одних.
«Бред… Какой-то бред! Мерлинова борода! Во что я ввязался!», - повторял про себя Малфой.
- Налить вам чаю? – вдруг спросила Гермиона, решив кое-что испытать.
- Пожалуй, - согласился тот.
Она поднялась с места.
- С молоком?
- Да.
Девушка взяла в руки молочник и налила в изящную фарфоровую чашку с райскими птицами по бокам подогретого молока. Малфой с удивлением заметил особую грацию ее движений. А потом, бросив взгляд на чашку, отметил и то, что молока Гермиона налила ровно столько, сколько он любил. Придраться было не к чему. Пока.
Вслед за молоком в чашку полился крепко заваренный ароматный чай, и гостиная наполнилась той неповторимой атмосферой, которая возникает в каждой семье во время чаепития.
- Мама говорит, что при полном отсутствии способностей к ведению домашнего хозяйства - у меня врожденный талант разливать чай, - горько улыбаясь, тихо проговорила Гермиона.
- Она права… Вы сделали мне чай точно так, как миссис Малфой. А она досконально изучила все мои привычки.
В гостиной повисло неловкое молчание.
Оба мага и подумать не могли, что когда-нибудь смогут вот так разговаривать друг с другом за чаем.
- Мистер Малфой, значит, все, что принадлежало профессору теперь…
- Ваше.
- Мерлин… И что мне со всем этим делать?
- Не знаю, но думаю, что…
Тут произошло нечто совершенно невероятное: рука Люциуса потянулась к тарелочке с черничным пирогом, и, взяв один кусочек, он поднес его ко рту.
Гермиона замерла. Вспомнилась восточная мудрость, гласившая, что вкусивший пищи в доме своего врага становится ему другом.
«Я схожу с ума. Все это просто невозможно!», - думал Малфой, но, проглотив пирог, продолжал:
- …что вы единственный человек, который сможет распорядиться трудами Северуса по их прямому назначению.
Вот это действительно было уже похоже на сумасшествие. Малфой, признающий ее умения и таланты? Может, это не он, а кто-то под оборотным зельем?
- Все выглядит и звучит бредово, согласны? – усмехнулся блондин.
- Ага, - совсем по-детски ответила Гермиона.
- А все Северус… Он один был способен на такое
- На что именно?
- Например, на такой бредовый разговор. Хотя, возможно, не такой уж и бредовый.
- Но такое действительно сложно себе представить! Вы и я. Пьем чай.. С пирогом. Словно…
- Выкуриваем трубку мира?
Девушка посмотрела ему в глаза.
- Похоже.
Они снова замолчали. Тишину нарушало только звяканье чашек о блюдца.
- И все-таки… Что же теперь делать?
- Решать вам. А мне позвольте откланяться, - Малфой уже поднялся с места, но тут его внимание привлекло что-то в окне. Он нахмурился.
- Филин Драко… Вы разрешите?
- Конечно! – напряжённо ответила девушка, уже не ожидающая хороших новостей.
Малфой открыл окно, впустил филина и усадил его на спинку стоящего рядом стула. Волшебница тут же протянула ему лакомство, но птица, скорее всего выученная специально, сначала вопросительно посмотрела на хозяина.
- Ешь. Здесь можно, - разрешил Люциус и, прочитав записку от сына, застыл.
- Что там еще? – не смогла удержаться Гермиона.
- Министерство хочет начать поиски Северуса или доказательств его гибели. Под грифом «Совершенно секретно». Но для Драко тайн не существует, потому он и сообщил. Невероятно! Прошел целый год, а они…
- Значит… - вдруг загорелись глаза гриффиндорки. – Значит, есть шанс, что он… Он жив?
Именно в этот момент в голове волшебницы окончательно созрело решение, которое, сказать по чести, поразило даже ее саму.
- Зная Северуса, можно подумать все, что угодно, - сказал Малфой таким тоном, будто рассуждал вслух с самим собой. - Но я бы…
- Жив... Это вероятнее всего… Он же истинный слизеринец… Все задачи решены, цель достигнута, жить стало просто незачем, но... Слизерин — это не простой факультет. И Дамблдор не зря сказал, что у этого человека есть смелость, которой позавидовал бы любой гриффиндорец. Он должен был выжить! Должен... Как же я раньше не задумывалась об этом?! Поиски можно было бы начать много раньше!
Гермиона вскочила с места и заметалась по комнате, размахивая руками и повторяя на разные лады одно и то же: «Северус Снейп жив, потому что Северус Снейп не мог вот так просто взять и погибнуть!».
«Да, это несколько не в его стиле, - вынужден был мысленно согласиться с юной гриффиндоркой еще один слизеринец из разряда истинных. - Странно, что и я об этом не задумывался раньше. Чем Мерлин не шутит? Северус... Северусу было подвластно многое, если практически не все...».
Ход его рассуждений был прерван Грейнджер, остановившейся прямо перед ним. Люциус, как настоящий джентльмен, поднялся с места.
- Мистер Малфой, вам не составит труда как можно чаще извещать меня о поисках мужа? Я думаю, что секретные отчеты, благодаря Драко, не будут составлять особой тайны... Как я поняла, у вас везде свои люди.
- Вы правы. Я буду держать ход расследования под контролем, но... Почему вы...
- По-моему, я решила, с чего мне начать строить новую жизнь. Я буду жить в Тупике Прядильщиков и ждать вестей. В конце концов, я - взрослая замужняя женщина. Пора начать самостоятельную жизнь во всем.
Люциус внимательно посмотрел на нее. Воистину, сегодня непростой день. Необычный день. Уникальный день. Получается, что он совершенно не знал эту Грейнджер. Это его слегка печалило («Никогда так не ошибался в людях!»), но и странным образом веселило («Стареешь, Люц! Тебе плевать, что ты делишь общество с гр... магглорожденной!»).
- Простите, мисс..ис Снейп, но мне нужно знать. Вы хотите поскорее разрубить этот узел и связать свою судьбу с другим?
И тут Гермиона по-настоящему потрясла Люциуса:
- Я хочу знать, что на самом деле произошло с проф... с моим мужем, чтобы... Чтобы знать. А пока я буду с гордостью носить фамилию Снейп. Такого человека, как он, достойна не каждая. Пусть то, как мы стали супругами, и находится за гранью всех принятых норм, я не могу... Не могу хоть в чем-то не соответствовать этому имени. Ваше дело верить мне или нет. Я сама удивлена своим решением, но не изменю ему. Что-то подсказывает мне, что оно сейчас единственно правильное. Я буду жить в Тупике Прядильщиков и...
На какое-то мгновение Малфой увидел перед собой напуганную, потерянную девочку, почти совсем ребенка, собирающего все свои силы и мужество для первого шага в неведомое. И тут Люциуса пронзила совершенно невозможная и неожиданная догадка.
- Вы собираетесь… Вы будете его ЖДАТЬ?
Волшебница посмотрела на него так, как будто он дал точное название тому, что она никак не могла высказать. Девушка удивленно взмахнула ресницами и медленно, почти по слогам, проговорила, словно пробуя слова на вкус.
- Я буду ждать его... Да. Да! Я буду его ждать. И судьбе было нужно связать нас, значит, тут есть что-то такое, чего мы пока не знаем. Все, что происходило со мной, всегда имело свою цель. И, получается, это тоже не просто так. Если такому человеку, как профессор Снейп, вдруг, ни с того ни с сего предсказательница Трелони почти приказывает жениться… - в ее голосе зазвенело что-то похожее на горький смешок или ехидство, - Тогда тут точно не все так просто!
- Но, как я понял, ваш с Северусом союз должен был стать всего лишь залогом победы над... Томом Реддлом.
Пауза в его фразе была почти незаметна. Но то, что теперь лорд Люциус Малфой называет Темного Лорда маггловским именем, неожиданно заставило Гермиону взглянуть на него с другой стороны. Что-то удивительно знакомое и человеческое промелькнуло в глазах этого холодного аристократа, и гриффиндорка рискнула улыбнуться. Правда, несколько кривовато, но Малфой, как слизеринец, привык к таким усмешкам.
- И вы поверили в эту чушь? – сказала Гермиона. - Нет, здесь было что-то иное. И мы узнаем это, когда профессор вернется. Потому я и прошу вас сообщать мне все новости. Даже их отсутствие будет хорошим знаком – ведь это оставляет надежду.
Мужчина и девушка несколько секунд просто стояли и смотрели друг на друга, а потом Малфой уточнил:
- Значит, вас надо искать в Тупике Прядильщиков?
- Да. И для вас моя каминная сеть будет открыта.
Малфоя заинтересовало это выделенное особым тоном «вас». Его тонкая бровь насмешливо приподнялась.
- А что, вы ведете список непрошенных гостей?
- Да. Этим людям придется уяснить раз и навсегда, что мной и моей жизнью нельзя распоряжаться даже из самых человеколюбивых побуждений.
Люциус, если и был удивлен, то на этот раз совершенно ничем не выдал себя.
Он поклонился Гермионе и, перед тем как попрощаться, пообещал:
- Если не я лично, то мои помощники всегда будут извещать вас о том, как продвигается дело.
- Благодарю, - тихо ответила девушка и проводила посетителя до дверей. - Аппарировать можно в конце нашей улицы. Есть один укромный уголок. Никто и никогда не обращает на происходящее там внимания, я пробовала...
Волшебник еще раз посмотрел на ту, что довольно долгое время вызывала у него гнев, отвращение и ярость, и понял, что все это осталось в прошлом. Малфой церемонно поклонился (в манере прощаться он все же не изменил себе!) и сошел с крыльца.
Девушка еще довольно долго стояла, глядя ему вслед.
- Интересно, а что это вообще такое было? - внезапно задала она вопрос сама себе.
«Скоро узнаешь...», - пообещал ей кто-то в голове. Гермиона резко тряхнула волосами и вернулась в дом.
Теперь у нее была какая-никакая, но цель. А потому, после встречи с гоблином-нотариусом и уточнения всех деталей заключения своего брака, девушка решительно сказала:
- Мама, папа, я начинаю свой путь и прошу вас понять меня.
Грейнджеры уже поняли, что спорить с дочерью бесполезно. Тем же вечером Гермиона Грейнджер-Снейп взяла с собой самое необходимое и Живоглота впридачу, а затем аппарировала в Тупик Прядильщиков. внимательно изучив место, где она собиралась жить по карте Лондона. Ее скудное, как она сама считала, воображение не подвело хозяйку. Оказавшись перед перекошенным, убогим старым домиком на самой ужасной улочке, которую можно было себе представить, среди таких же грязно-серых и жутковато-мрачных домов девушка отметила еще одну их общую черту – безликость. И дала себе слово, что все здесь исправит! Ее деятельная натура требовала хоть какого-то занятия. И Гермиона Снейп решила для начала взяться за обустройство своего нового дома, а уж потом и своей новой жизни, в которую доступ ее старым друзьям-предателям был закрыт.
Но для этого надо было просто сделать первый шаг…
И она его сделала!
Войдя в старый, наполненный пылью и горькими воспоминаниями дом, Гермиона, несмотря на грязь, паутину и мрачные сумерки за перекошенным окном, почувствовала себя на СВОЕМ МЕСТЕ.
Это было так странно и удивительно, что она вдруг начала говорить со своими новыми пенатами, рассказывая все, что собиралась сделать.
И тогда на чердаке, в старом, потемневшем от времени, рассохшемся шкафу некое существо с большими синими глазами, погладив древнюю книгу, прошелестело:
- Она пришла… Мы дождались, Фредерик…

---

***

Глава 2
Свадьба, которой не было…

Июнь 1998 года

Джейн Грейнджер искрящимися от счастья глазами смотрела на дочь, стоявшую перед зеркалом в примерочной свадебного салона. Легкая, тончайшая материя напоминала паутинку, а вышивка стеклярусом на ткани сверкала, как россыпь бриллиантов.
- Мама, мне кажется, что это оно! – радостно воскликнула девушка.
«Слава Богу! - подумала Джейн. – А я уж было решила, что с моей дочуркой такого никогда не случится… Белое платье, звон свадебных колоколов… Какая она счастливая! И я! А то все война, заговоры, стратегии, кражи… Вот теперь все и правда чудесно!»
- Да, дорогая, это именно оно! – согласилась женщина, подходя к Гермионе и обнимая ее за плечи.
Несколько минут они стояли рядом и любовались чудесной картиной в зеркале: счастливая невеста и ее не менее счастливая мать.
- Я так рада за тебя, милая, - шепнула Джейн.
- И я, мама. Я так рада тому, что мы с Роном решились признаться друг другу в своих чувствах. Мы теперь - единое целое, и нам нечего скрывать! Это так… так здорово! И я счастлива!
- Значит, между вами больше нет тайн, обид и недоговоренностей?
- Нет, мама! Я целиком и полностью могу положиться на него. Больше он не предаст меня. Ни-ког-да!
Гермиона закружилась от радости, и свадебное платье белым облаком парило вокруг ее изящной фигурки. Она закрыла глаза, ощущая, как СЧАСТЬЕ почти осязаемо обволакивает ее.
С этим ощущением радости и душевного подъема девушка прожила все две недели, что оставались до ее свадьбы.
А тот день…
Тот день должен был стать началом ее новой жизни!
Так и произошло.
Гермиона и Рон, как когда-то Билл и Флер, решили сыграть свадьбу в заново отстроенной Норе.
Молли, счастливую, светящуюся, совсем как прежде, еще до потери Фреда, всецело поглотила подготовка к этому радостному событию. И конечно же – на то она была и Молли Уизли! - ей удалось занять работой всех домочадцев. Дружное семейство, кто по доброй воле, с радостью, а кто и из-под палки, под аккомпанемент душераздирающих стенаний, взялось за воплощение ее идей. Поэтому дом, сад, шатер и площадка были готовы в рекордные сроки.
И вот настал день свадьбы.
Гости уже собрались, началась торжественная церемония: жених и невеста – красивые, сияющие, упоенные своим счастьем – уже стояли перед седым волшебником, соединившим за свою жизнь магическим обрядом не одну влюбленную пару. И только молодые протянули друг другу руки, как вдруг торжественную тишину, установившуюся в праздничном шатре, разрезал сухой официальный голос:
- Эта церемония не имеет законного основания!
Еще улыбаясь, Гермиона повернулась и увидела в проходе фигуру гоблина.
Как и все представители этого народца, он был очень аккуратно одет в официальный мундир, но отчего-то было ясно, что в банке Гринготтс он не работает. Возможно, дело было в его глазах, сияющих огоньком азарта, а не алчности. Он чем-то неуловимо отличался от своих собратьев, только сразу нельзя было сказать, чем именно.
Повисшая тишина коренным образом отличалась от той, что томилась радостным ожиданием всего лишь минуту назад. Она стала плотной и грозила вот-вот разразиться бурей.
- Что происходит? - спросила Гермиона, посмотрев на жениха, и замерла в нехорошем предчувствии.
Лицо Рона покрыла смертельная бледность.
- Гарри? - девушка перевела взгляд на друга и...
Увидела такое же бледное лицо.
- Ребята, - сердце Гермионы готово было вот-вот остановиться. - Я что, чего-то не знаю, да?
Юноши переглянулись, но ответить им помешал гоблин.
- Я прошу прощения за мою бестактность. Мое имя — Мейсон Метикйэлес*, - четко выговорил он. - Я - юрист, и волшебники довольно часто доверяют мне ведение своих семейных дел. Как раз одно такое привело меня сюда. Жаль, конечно, что поздно, но я надеюсь, что не совсем.
- Я очень рассчитываю, что повод у вас действительно серьезный. Тут идёт бракосочетание двух прославленных героев войны, - рядом с гоблином оказался Кингсли Шеклбот, бывший в числе почетных приглашенных.
Гоблин даже не дрогнул.
- Есть. И не только… У меня и для вас, господин министр, есть послание. Надеюсь, прочитав его, вы все поймете.
Юрист передал Шеклботу довольно увесистый конверт и продолжил, обратившись к паре:
- Где бы мы могли поговорить?
- Что происходит? – рядом оказалась и Молли Уизли. – Что тут творится?
- Простите, мэм, но я не уполномочен отчитываться перед целой толпой. Только эта пара, - он указал на Гермиону с Роном, - мистер Гарри Поттер и министр.
Что-то в его тоне заставило Молли отступить. Маленький гоблин слегка кивнул своей большой головой и снова дословно повторил свой вопрос:
- Где бы мы могли поговорить?
Рон с обреченным видом провел всех в дом. Они устроились в маленькой гостиной, похожей на ту, в которой когда-то старый министр зачитывал завещание Дамблдора. Гермиона, предчувствуя нечто совершенно непонятное, никак не могла успокоиться. Ее начала бить дрожь, а пальцы заледенели так, что почти не сгибались.
- Итак, господа, я хотел бы пояснить, что именно является препятствием на пути бракосочетания этой пары, - начал Метикйэлес.
- Да уж! Просветите нас! – вырвалось у девушки.
- Все дело в том, моя дорогая, что вы уже… - гоблин выдержал паузу, - замужем.
- Что?
- Два года тому назад, когда вы еще являлись студенткой шестого курса Хогвартса, меня посетил его директор Альбус Дамблдор, а также два ваших друга, сидящие в настоящий момент рядом с вами.
- Гарри? Рон? Вы были у него? – девушка непонимающе переводила взгляд с одного на другого.
- Да, Гермиона,- прошептал Поттер. – Сразу после Рождества…
- И зачем вы понадобились профессору Дамблдору?
- Ему были нужны два свидетеля.
- Но для чего?!
- Для заключения брака по договоренности, - ответил за юношу адвокат.
- Что?
- Для заключения брака по договоренности, - терпеливо повторил гоблин. – Такая практика существовала на протяжении многих веков. Правда, мне показалось странным, что сразу оба супруга не могут присутствовать при заключении брака, но… Это пока не запрещено нашим законодательством.
- Не может быть! Бред какой-то…– вырвалось у Гермионы. – Рон, Гарри, это же неправда?!
Но ее друзья молчали.
- Но… Как? Зачем? Зачем все это было нужно?!
- Это еще одно пророчество, Гермиона, - тоном, полным сожаления проговорил министр, откладывая в сторону письмо из конверта.
- Какое?
- Наверное, надо послушать того, кто все это задумал, не так ли?
И Кингсли достал из того же конверта небольшой портрет покойного директора Хогвартса Альбуса Дамблдора.
- Здравствуйте, - проговорил тот, виновато улыбаясь. – Здравствуй, Гермиона…
Девушка, тяжело дыша, стараясь сдержать горячие слезы, обжигавшие глаза изнутри, смогла выговорить только одно:
- Зачем?
- Пророчество, дорогая… Пророчество Сибиллы, в которое я не мог не поверить… Я помню дословно: «Победа ждет Мальчика-который-выжил, лишь если соединятся судьбы тех, кого невозможно представить рядом. Воплощение Холода и ученица Огня. Сердце одного разорвано собственными руками, а душа другой, еще не узнав любви, научилась ревновать. Он верит только себе, а она ищет ответы в книгах. Он поглощен тьмой, но стремится к свету, она сама порождает свет. Когда тот, в чьих жилах течет кровь принцев, возьмет в жены дочь крестьянина - Темный Лорд падет».
- И о ком же… О ком все это было сказано? – дрожа едва смогла выговорить Гермиона.
- Ты же уже все поняла, дорогая… Речь о тебе и профессоре Снейпе.
- Снейп… Снейп?!
- Да.
- Но откуда вы взяли, что это о нас?! – попыталась оспорить очевидное девушка.
- «Порождение Холода и ученица Огня»… Северус… Мог ли быть еще кто-то такой же «ледяной» поблизости от тебя? А ты – ученица факультета Гриффиндор, ты не забыла о своих «огненных цветах» - алом и золотом?
- Это мелочи!
Но Альбус продолжал.
- Сердце, «разорванное собственными руками»… Ты знаешь о воспоминаниях Северуса, Гермиона.
- Это простое совпадение…
- Поэтому я и пошел дальше… Рональд однажды жаловался на то, как ты натравила на него желтых птичек… Я услышал его жалобы и сопоставил факты. Ты ревновала, еще не познав истинной любви, ведь так?
- Я любила и люблю Рона!
- Но тогда ты сама не знала, что именно чувствуешь. Никак не могла определиться…
- Все равно, этого мало!
- Северус всегда рассчитывал только на себя, а ты ответ на любой вопрос могла найти в библиотеке. Даже тайну василиска разгадала именно там…
- Но…
- Дальше - больше. Северуса все и всегда считали самым темным магом после Волан-де-Морта, тогда как на самом деле он боролся на нашей стороне во имя самого светлого чувства на земле… А ты всегда выступала в защиту света, делая его еще ярче.
- Нет…
- Ну, а последнее… Ведь ты же сама все поняла, дорогая… Сын Эйлин Принц и дочь семейства Грейнджер… Это уничтожило последние мои сомнения.
- Но… Профессор Трелони всегда предсказывала одни глупости! – девушка пыталась внушить себе, что все происходящее просто нелепо.
- Только не те, что она произносила в состоянии глубокого транса, как пророчество о Гарри. Мне жаль, дорогая, но я не мог поступить иначе.
- И как же вы все провернули? – тихо, готовясь к еще одному удару, спросила Гермиона.
- Мне помогли… Почти против своего желания, но… Я смог убедить… - Альбус замолчал.
- Это мы, Гермиона, - прошептал Гарри, склонив повинную голову. - Пророчества Трелони сыграли важную роль в моей жизни. И когда директор сказал мне о новом… Я не мог не поверить в него! Понимаешь? И я должен был победить! В этом был мой долг! Потому я и согласился… Мы не хотели, чтобы вы знали!
Девушка молчала, обхватив себя руками за плечи, будто стараясь согреться, до тех пор, пока не услышала это «вы».
- Погодите-ка… Это что… Снейп тоже ничего не знал?
- Нет, дорогая, Северусу я тоже ничего не сказал… - снова подал голос Дамблдор. - Он никогда бы не согласился…
- Спасибо за комплимент! - не смогла удержаться Гермиона.
- Вы тут вовсе не причем, я…
- Вот именно! Это моя жизнь, моя! А вы распорядились и ею, и жизнью профессора! Вы и так вертели им, как хотели, играя на его чувствах и боли, а тут еще эта свадьба!
- Ми, я был против, но… - подал, наконец, голос Рон.
- Но что?
- Пророчество… Это все серьезно.
- Но ты же знаешь меня! Стоило вам только все рассказать мне, я бы нашла выход. Мы с профессором обязательно нашли бы выход! Нашли! А вы… Ты, Рон… Вы оба меня знали и… Неужели нельзя было мне рассказать?
- Мы посчитали, что так будет лучше… Ну, если ты… Если вы оба ничего не узнаете.
- Вы посчитали… Хорошо… Ясно… Но почему я и сейчас не могу выйти замуж? Объясните! – она посмотрела на мистера Метикйэлеса.
- Дело в том, что по закону ваш муж, миссис Снейп, является живым, - спокойно вступил в разговор гоблин.
- Что?! - вырвалось у трио хором.
- Да. Его тело не было найдено. Ваших воспоминаний и показаний других свидетелей битвы недостаточно для признания Северуса Тобиаса Снейпа мертвым. Для данной процедуры необходимо пять лет безвестного отсутствия. Только тогда вы, миссис Снейп, можете считать себя свободной от этого союза и готовой для других брачных обязательств. А пока… Пока вы – жена мистера Снейпа со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами и обязательствами.
- Миссис Снейп… - как эхо повторила Гермиона, и в небольшой комнате установилась тишина, которую никто из присутствующих не решался нарушить.
Девушка сидела на низком диване и могла думать только о том, что с нею поступили именно так, как она всегда боялась: распорядились, словно вещью, несмотря на все таланты, способности, силы и ум…
Почему? За что? Как с ней могли сделать такое самые близкие на свете люди? Те, кого она не раз спасала, нарушая правила и забывая о своих собственных убеждениях. Да она почти все и всегда делала ради друзей!
Что-то новое, незнакомое и страшное поднялось в ее душе, изгоняя из потаенных уголков ту Гермиону, которую знали все, которую знала она сама. И это было вполне оправдано, ведь теперь она – это не она. Гермионы Грейнджер больше не существовало. Была лишь Гермиона Снейп.
Позже девушка думала, что виной тому, что произошло было лишь ее упрямство и сильнейшая обида. И все же она не собиралась отступать.
Горечь затопила ее сознание. Гермионе неожиданно захотелось нанести своим обидчикам ответный удар. Пусть и не такой силы, что был нанесен ей, но все же ощутимый.
Сейчас ей все было по силам! А чего хотелось больше всего? Лишь одно желание билось в душе и сердце Гермионы: никогда больше не видеть тех, кто оказался способен на такое!
Ни-ког-да!
- Гермиона, мы не думали, что…
- А когда вы вообще думали, мальчики? - ее шепот был похож на раскат грома. - Вы же думать в принципе не приучены. За вас всегда кто-то решает... Или что-то толкает вас на поступки... А вот остановиться, поразмыслить и найти выход самим — этого с вами еще не бывало. Зачем? Когда можно было вот так — раз! — и сломать жизнь человеку из-за какого-то дурацкого пророчества... И я тоже дура, всегда включала мозги, выбиралась из тупика, когда вы...
Знакомый и рассудочный внутренний голос попытался образумить Гермиону: «Замолчи! Ведь ты сама понимаешь — все обвинения притянуты за уши. Ты же обижаешь своих друзей!».
Но остановить Гермиону не могло даже ее второе я.
- Не хочу вас больше видеть! - вырвалось у нее будто против воли.
- Что ты говоришь? - испуганно посмотрел на нее Гарри. - Мы же всегда были вместе. Это же...
- Всегда были вместе! А тогда вы как-то обошлись без меня! Сейчас я встану с этого дивана и отправляюсь домой в Лондон. А вы — ОБА! - забудете о моем существовании. Слышите? Я не хочу вас больше видеть. Никогда.
- Гермиона, пойми, - пытался оправдаться Гарри. — Ты... Снейп... У нас не было другого выхода!
- Был! Просто объяснить все нам обоим! Судьбу профессора тоже изломало одно пророчество! И теперь никто не знает, жив он или мертв... И никому нет до этого дела! А я…. меня тоже больше нет...
Из глаз девушки полились слезы, но отчего-то никто не бросился ее утешать. Мужчины будто замерли, каждый из них отвел глаза в сторону. Тогда гоблин счел возможным задать свой вопрос:
- Миссис Снейп, нам надо обсудить кое-что, но я думаю, что мы это сделаем чуть позже, не так ли? Когда вы немного...
- Успокоюсь. Да, мистер Метикйэлес. Так будет лучше всего. Вы знаете как меня найти в маггловском Лондоне?
- Я часто работаю в немагической части нашей столицы, миссис Снейп. Маскирующие чары и — вуаля! Никому вовек не догадаться, кто на самом деле ведет их дела. Так когда вам будет удобно встретиться?
Гермиона сглотнула комок, стоявший в горле, и вытерла слезы.
Она должна взять себя в руки. Она же теперь Снейп, как-никак, черт бы их всех побрал!
- Послезавтра, после часа дня. Вас устроит?
- Я буду у вас в четверть второго, с вашего разрешения, - поклонился гоблин.
- Мистер Метикйэлес, разрешите задать вам вопрос?
- Да?
- Почему вы так долго хранили молчание? Ведь всего этого... позора можно было бы избежать? Эта свадьба, гости, две расстроенных семьи... Почему именно сейчас, а не раньше?
- По уговору я должен был сохранить все в тайне, если профессор Снейп мертв. Хотя этот вопрос до конца не прояснен, я все же счел, что не вправе рассказать вам. Ваше желание выйти замуж нарушило все прежние договоренности... Признаю, тут есть и моя вина. Я перестал следить за новостями, что совершенно непростительно. Занимаясь одним довольно сложным делом в Новой Зеландии, я совсем выкинул из головы лондонскую светскую жизнь. Газета с заметкой о вашей помолвке и свадьбе с мистером Уизли случайно попалась мне на глаза уже в магическом Шанхае и с очень большим опозданием. В одной из лавочек в порту мне завернули цветы в «Ежедневный пророк», и я увидел ваше фото с мистером Уизли... Я спешил, как мог! Но не успел, как ни старался... Я понимаю, каково вам... Мне жаль, но все же лучше так. Не останови я произнесение брачных клятв и заклинаний, все обернулось бы намного хуже.
- А что могло быть?
- Вас могли обвинить в двоемужестве, миссис Снейп. Видите ли, волшебный луч, который должен был связать ваши руки с женихом, окрасился бы в соответствующий цвет и... Тогда бы все гости все поняли. А так - знает лишь узкий круг, что, как мне думается, более желательно для вас и мистера Уизли... Дело могло бы дойти даже до суда. Просто, как вы правильно отметили чуть раньше, варианты никто не продумал. Все размышляли только об одной цели — победе над тем-кого... - тут гоблин слегка замялся, но потом уверенно выговорил, - над Волан-де-Мортом, а все прочее отодвинули на второй план. И получилось так, как получилось.
Гермиона усмехнулась.
- Не подумали... Как всегда...
- Мисс Грейнджер, девочка моя, - вмешался Дамблдор, - не вините мальчиков! Они действовали по моей просьбе и...
- Но как вы не смогли такое предвидеть! – У Гермионы сорвался голос. - Я виню и вас тоже! И обвиняю вас от лица нас обоих! И меня, и профессора Снейпа!
Она зажмурилась и глубоко вздохнула, стараясь справиться с собой.
Все молчали.
- Я могу быть свободен? - спросил гоблин.
- Да, мистер Метикйэлес. До встречи послезавтра.
Юрист откланялся и вышел из гостиной.
- Гермиона, мы... - заговорил, было, Гарри.
- Молчи, - резко оборвала его Гермиона. - Я еще раз вполне серьезно говорю: я больше не хочу вас видеть! Ни видеть, ни слышать... Пора кончать со всем этим балаганом.
Девушка поднялась с места.
- Мне пора домой.
В ее облике появилось нечто новое, такое незнакомое и пугающее, что Гарри не решился противоречить. По крайней мере, пока.
- А что же мы скажем гостям? – робко спросил Рон.
- Что хотите. Хоть правду. Как, повинуясь пророчеству, вы мной распорядились, словно вещью.
- Ми!
- Меня зовут Гермиона, Рональд Уизли! Объясняйся с гостями сам! - девушка сорвалась с места и выбежала из гостиной.
То ли засмеявшись, то ли подавляя рыдание, она запрокинула голову и с еле слышным хлопком аппарировала.
- И что теперь? - снова спросил Рон.
- Не знаю... - ответил Гарри, чувствуя странную горечь во рту.
Шеклбот внимательно посмотрел на портрет Альбуса и нахмурился, когда волшебник сказал:
- В делах, связанных с Северусом, всегда много неясностей... Вы не могли бы начать негласное расследование?
- Зачем?
- Хотя бы затем, чтобы девочка узнала, жена она или вдова.
- У вас есть какие-то сомнения?
- Я скажу лишь одно. Я не знаю, где Северус - с вами там или со мной здесь. Я так и не видел его, да и Хогвартс не чувствует его присутствия, как покойного директора. Конечно, вы можете сказать, что на эту должность Снейпа назначил Том Реддл. Но тогда школа сразу отторгла бы его, с самого начала. Между тем, Хогвартс, наоборот, во многом помог его миссии. И я бы очень хотел, чтобы... Пусть Северус, где бы он ни был, найдет, наконец, себя и свое счастье.
Дамблдор отвел глаза от сидящих на диване и посмотрел куда-то за них.
- Директор, - вдруг тихо спросил Гарри. - а как же мы и Гермиона? Она же... Мы ведь всегда были вместе и тут...
- Мисс Грейнджер... То есть, миссис Снейп знает, что делает, мальчик мой. А сейчас – даже лучше, чем когда-либо. Пусть будет так, как она хочет. Зная ее натуру, мы покусились на самое дорогое — ее независимость и право голоса в принятии решений. Мы ведь и правда совершили предательство... Теперь наша задача — ждать. Мы должны ждать. Ждать ее решения, Гарри... Может быть, это будет весьма долгий срок для вас, юноши. Мне торопиться некуда, а вы... Но помните, что именно ожидание и сможет спасти вашу дружбу.
- Но свадьба... Я не знаю, как все объяснить! Просто не знаю! - вырвалось у Рона. - И как же я теперь без нее...
- Скажи правду, - подошел к другу Гарри.
- Нет! Только не это! Я не хочу, чтобы Снейпа как-то связали с нами! Не хочу!
- Все равно скоро все узнают.
- Но не здесь и не сейчас, - жестко сказал Уизли. - Я скажу... Я скажу, что все произошло из-за... да, брачного договора! Скажу, что запретил ей работать. И она взвилась, когда поняла, что я не шучу... И мы поссорились. В это поверят... Это же правда! Мы и в самом деле поссорились.
- Рон! Очнись! Скоро о Гермионе заговорят как о миссис Снейп!
- А может и не заговорят! Вряд ли она будет щеголять новой фамилией.
- Рон, прекрати! Профессор Снейп герой больше, чем все мы вместе взятые.
- Я ничего о нем говорить не буду, - упрямо повторил Рон.
Гарри устало вздохнул.
- Дело твое... Тебе решать, я предупредил.
- Рональд прав в одном, - снова заговорил Альбус. - Пока лучше сохранить замужество Гермионы в тайне. Пусть она сама решит, кому и на каких условиях рассказывать о нем.
- Слишком поздно мы позволили ей самой распоряжаться своей жизнью, - горько заметил Гарри.
- Мы еще не знаем, к чему все это приведет, мальчик мой, - вдруг улыбнулся Дамблдор, и стекла его очков озорно блеснули с портрета. - Знание, конечно, сила, никто с этим не спорит, но тайна... Внезапно открывшаяся тайна подобна взорвавшемуся котлу. Никто не знает, как поведет себя человек, не ожидающий от жизни уже ничего необычного, узнав такую новость…
- Вы о чем, директор? - заинтересовался Поттер.
- Так, мальчик мой, мысли вслух... Главное сейчас - запастись терпением и ждать.
- Рональд, что там у вас? - раздался голос Молли.
Рон вздрогнул и сжал кулаки.
- Я решил, - сказал он, глубоко вздохнул и вышел к гостям.
...Решение его Гермиона прочла на следующее утро, когда красными от слез глазами заглянула в газету:
«Нелепая ссора из-за оформления брачного договора стала причиной краха надежд Рональда Уизли, кавалера ордена Мерлина второй степени, на личное счастье. Мисс Гермиона Грейнджер, чьи заслуги тоже отмечены орденом Мерлина той же второй степени, не согласилась стать просто женой и матерью, променяв мужа на карьеру…».
- Опять сумел свалить все на меня... А впрочем, все к лучшему, - горько всхлипнула Гермиона и уткнулась матери в плечо.
Джейн уже знала всю правду и была не меньше дочери потрясена произошедшим.
- Но как, как могло такое случиться? - в сотый раз спросила она.
- А это, мам, продолжение моей волшебной жизни. Теперь даже не ясно — жена я или вдова...
По коже девушки пробежали мурашки. Джейн, которой вместе с мужем всю ночь пришлось успокаивать дочь, сама едва сдерживала слезы, но прекрасно понимала, что не должна сдаваться. Ее долг - поддержать свое дитя.
Бедная девочка... Все-то у нее не так, как у людей с того самого письма о зачислении в Хогвартс! Теперь уж Джейн и не знала, правильно ли они с мужем поступили, согласившись тогда на эту волшебную школу... Но какой смысл сейчас переливать из пустого в порожнее? Все уже свершилось. Главное сейчас – вернуть дочь к жизни.
И Джейн крепче обняла Гермиону.
- Мам, - тихо всхлипнула та, - а ты не сделаешь мне чаю?
Женщина нашла в себе силы улыбнуться:
- С черничным пирогом?
- Ага... С черничным пирогом.
- Хорошо. Чай будет через минуту!
Так уж повелось в их семье - все свои беды и печали Грейнджеры лечили этим напитком, согревающим, казалось, саму душу.
Пока мать была занята на кухне, девушка снова подумала о том, что Гермионы Джейн Грейнджер больше нет. А кто такая Гермиона Снейп - пока не ясно.
Теперь надо было решать, что делать дальше.
Идти работать в Министерство нельзя. Там она обязательно будет сталкиваться с Гарри и Роном, стажерами школы авроров. А она не может, просто не может их видеть! Значит, надо искать что-то еще. Возможно, вернуться к планам поступления в Пражский университет магии и не на заочное отделение, как думалось раньше (не хотелось быть далеко от Рона... Дура!). Разве теперь ее держит что-то в Англии? Нет! Теперь уже нет...
Призвав всю свою волю и силы, Гермиона заставила себя успокоиться.
«ВСЕ! У тебя теперь началась новая жизнь! Держи себя в руках и не раскисай. Тебе нужен план действий».
Девушка пошла в ванную, умылась и только собралась сесть за составление списка неотложных дел, как в дверь ее комнаты постучали.
- Дорогая, к тебе пришли, - сказала Джейн.
- А кто? Адвокат должен прийти завтра... Рон и Гарри не посмеют... Кто там?
- Я не спросила имени!. Совсем с ума сошла… Такой представительный мужчина. И сразу видно, что из волшебников. Правда, вчера я его не видела.
- Хорошо, я сейчас спущусь, - кивнула Гермиона.
- А я принесу чай в гостиную, дочка.
- Это будет просто замечательно, мам.
Девушка кое-как пригладила непослушные волосы, еще раз сполоснула лицо холодной водой и вышла из ванной.
Спустившись по лестнице, она увидела в полумраке гостиной мужчину в дорогой черной мантии. Рассмотрев гостя, девушка не могла сдержать удивленного возгласа:
- Мистер… Малфой?
Тот молча отвесил ей церемонный поклон.
- Вы что-то хотели? – спросила Гермиона, внутренне собравшись.
- Да, миссис Снейп, - в своей обычной манере ответил Люциус, приподняв уголок губ в некоем подобии улыбки.
- У Вас какое-то дело ко мне?
- Да, - снова улыбнулся Малфой, и тут девушка буквально кожей почувствовала, что сейчас в ее жизнь войдет еще что-то, что определит ее дальнейшую судьбу.
Новое, неожиданное, но, в отличие от вчерашних событий, намного более чудесное и…
На самом деле - самое главное в ее жизни!
____________________________________
*Meticulous (англ.) - дотошный

---

Как уже, наверное, вы догадались, один из тех, кто мне нравится - это Алан Рикман. "Подсела" я на его творчество и его личность года четыре назад, но решилась что-то придумать о нем (типа этого календаря), или фанфика о его героях (герое, точнее) совсем недавно. Наверное, благодаря интернету, который подарил мне возможность общения с такими же как я - увлеченными людьми. Чем именно увлеченными - их выбор.
Мне, к примеру, нравится кино - старое отечественное и зарубежное, про любовь, музыкальные комедии, советские комедии и сказки и те де и те пе. То, что производит на меня впечатление, остается в памяти, вспоминается время от времени - про это и говорю. К примеру любовь на всю жизнь "Покровкие ворота", а почему? Разве объяснишь... "Ах, я такая противоречивая вся!" и все.
Люблю музыку, которая понятна и близка. А что это - классика или легкий жанр - значения не имеет.
Люблю читать - могу и фэнтези, и детективы, и дамские романы, но опять же не все, а те, что чем-то "зацепят".
Вот, к примеру, книги о Гарри Поттере "зацепили не сразу, а как уж это произошло, то... Началось, короче говоря...
И началось как-то так.


От автора
Прошу не судить строго. Этот фанфик – мое первое самостоятельное произведение в мире Снейджера. Недочетов не избежать. Многие будут удивлены поступками героев, но про отступление от канона я написала, и постараюсь объяснить их поведение в рамках своего повествования.
Хочу сказать слова благодарности тем, без кого этот фанфик не состоялся бы.
Спасибо тем, кто помог мне превратить текст из слабого соединения слов в настоящее повествование.


Название: Чары Грез
Автор: Близнец-Кошка
Бета-гамма: М@рия/olala
Рейтинг: R
Размер: макси
Пейринг: ГГ/СС
Жанр: Romance
Отказ: коммерческой выгоды не преследую, героев взяла взаймф и собираюсь вернуть обратно.
Аннотация: Гермиона Грейнджер становится замужней дамой, но происходит это совсем не так как она мечтала. Почему? Конечно, тут не обошлось без Профессора Трелони и еще одного ее пророчества… Но все, что произошло с ней, больно ранило гордость девушки. Она решает перестроить свою жизнь в соответствии с новым положением. Со временем у нее появляются новые друзья, которых раньше она не могла даже представить в таком качестве. И самое главное: теперь у нее есть Мир Грез, попасть в который ей помогает удивительный Помощник. Гермиона находит свою Любовь. Вот только сможет ли ее любимый стать реальностью? Ведь всем известно, какими опасными могкт быть Чары Грез, погружающие волшебника в туман видений...
Комментарии: AU, OOC персонажей, а также в основном тексте будут встречаться отступления о героях других сюжетных линий (семейство Малфоев, к примеру, новые персонажи; в первом и третьем пунктах вступления использован материал из Википедии и с сайта transfiguracia.narod.ru/DADA2.htm

Вместо вступления…

Теория, проверенная временем... Вроде бы…

Боггарт. Согласно английской и шотландской мифологии, а также существующей классификации магических существ Волшебного мира это дух, порождение Хаоса, принимающий форму самого сильного страха волшебника, оказавшегося рядом. Во все остальное время боггарты невидимы. Никто и никогда не описывал, как они выглядят на самом деле. Отсюда можно сделать вывод, что боггарты недоступны взору волшебника.
В своем незримом, бесформенном обличье они могут существовать где угодно, однако у них есть свои предпочтения: закрытые от солнечного света и людских глаз помещения или полые объекты, например, чуланы, старые буфеты, шкафы, ящики комода, которые редко выдвигаются хозяином, и тому подобное. Выбор мест объясняется тем, что боггарты не любят ни магглов, ни волшебников и даже боятся их.
Материализуются боггарты только в случае, когда кто-то есть рядом. Они подпитываются страхом этого субъекта и с легкостью принимают нужную им форму, чтобы сильнее испугать. Данная способность должна быть расценена, как способ защиты, ведь эти существа совершенно не выносят людей. Таким образом, боггартов можно назвать своеобразными отражателями страха, с помощью которого они отгоняют от себя все живое и разумное.
Бывали случаи, когда трансформации боггартов воспроизводили даже человеческую речь, но, как было доказано не однажды, это лишь галлюцинации, рожденные нашим мозгом под воздействием ограниченной, но точно направленной силы, присущей боггартам. Необходимо помнить, что хотя боггарты используют только внешние проявления страха, на некоторых и это действует весьма сильно. Потому следует использовать заклинание «Ридикулус» (ударение на второй слог), которое превращает боггарта в самое смешное для волшебника (предмет или одушевленное существо – зависит от самого мага). После использования заклинания волшебник должен рассмеяться, и сила смеха превращается в оружие против духа. Страх несовместим с радостью. Именно смех является оружием, с помощью которого можно сразить боггарта…
(Далее следует продолжение статьи специалиста по истории магии и заклятий Теодора Великолепного, текст которой нам более не понадобится…).

…и недоказанный практический опыт.

Записи из дневника Фредерика Фейблера*,
первого пациента палаты для душевнобольных
больницы, открытой Мунго Бонхэмом**
18 июня, 1636 года
Как мне заставить поверить хоть кого-нибудь? Ну, хоть одного-единственного волшебника!
Неужели все отвернулись от меня?
Я не отрицаю, что некоторые мои исследования – чистой воды надувательство, но вот труд о боггартах…
Мунго Бонхэм всерьез обеспокоился по поводу моего душевного состояния, когда прочитал статью «Боггарт - проводник», но что же в ней было особенного? Я всего лишь описал испытанное на самом себе. Не больше. Но и не меньше!
Ведь теперь можно будет беспрепятственно погружаться в Мир грез, не боясь засесть в его туманной и лживой материи! Ведь это так прекрасно – грезить наяву…
И даже не грезить, а выстраивать одну реальность за другой, выбирая путь, отвечающий велению сердца и души…
Неужели мало в нашем мире волшебников, которые выбрали не ту дорогу в жизни? Связали свою судьбу не с тем человеком? Да в конце концов, повернули не за тот угол и попали не по адресу?!
Теперь всего этого можно избежать! Ну, даже если не всего (совсем без ошибок было бы скучно жить), но самого серьезного-то уж точно!
Считается, что боггарты боятся волшебников. Но они просто нам не доверяют, потому что мы всегда подходим ко всем этим старым развалинам и заброшенным чердакам с такими темными чувствами и страхами внутри себя, что любое существо насторожится и захочет отпугнуть от своего дома непрошенного гостя. И какого гостя! Волшебника! Буквально пропитанного страхом темноты или неизвестности, или одиночества, или... Да мало ли у нас фобий!
Они говорят, что боггарты не имеют физической формы…
Че-пу-ха! Я видел их истинную внешность, и, надо вам заметить, они весьма милы. Просто незачем обижать этих симпатичных созданий своей реакцией (а именно - смехом) на их волосатые уши и носы-картошкой. Зато у них умные глаза.
И потрясающая магия!
А как они преданны тем, кто сумел понять их и подружиться с ними!
Правда, на моей памяти я один такой.
И никто, никто… Ни одна живая душа мне не верит!
Что же надо сделать? Что?
Как объяснить, что для использования древних чар необходимо только поверить боггарту и доверить свои грезы не только ему, но и…
Что это?
Стучат. Кто бы это мог быть?
А, да! Это же Мунго! Он обещал зайти сегодня. Допишу позже…

Дневник Мастера заклятий

Но это была последняя запись из дневника одного из скандально известных ученых-исследователей волшебного мира Фредерика Фейблера, жившего в середине XVII века.
В тот день к нему действительно заглянул Мунго Бонхэм. Но не один, а со своими помощниками, которые помогли великому целителю справиться с его товарищем и отправить захворавшего волшебника в только что отстроенную больницу. А именно - в отделение для душевнобольных, которое в конце ХХ века было переименовано в «Отделение недугов, причинённых заклятиями, наговорами, несовместимыми с жизнью, порчей, неправильно наложенными чарами и прочим», располагавшееся на пятом этаже.
Это было светлое помещение со стенами цвета топленого молока, в котором не было ни одного неосвещенного закутка, ни одного пустого и темного ящика.
Но Фредерик знал, что надо делать!
Вечером того же дня мистер Фейблер, каким-то чудом выкравший кусок пергамента и перо у своего бывшего товарища, написал что-то на свитке, пошептал неразборчиво себе под нос, покачал головой, будто не соглашаясь с чем-то или кем-то, встал с кровати, отвесил поклон (что взять с умалишенного?), а потом, улыбаясь, лег на белоснежные простыни и заснул.
Правда, утром целитель Бонхэм понял, что это не сон…
Бывший Мастер заклятий, исследователь и, как многие были уверены, душевнобольной волшебник Фредерик Фейблер не спал, а потерялся в лабиринтах Чар грез, из которых еще никто и никогда не смог найти выхода.
Фейблер не стал исключением. Его сердце остановилось в 1658 году, на 118 году его земной жизни. Тело умерло, но разум…
Разум так и не вернулся из Мира грез.
«Я мыслю, следовательно - я существую!».
Мунго часто вспоминал эти слова Рене Декарта, которого любил цитировать Фредерик: «А что, если Фредди был прав, и Чары грез нам действительно подвластны? Вдруг ими можно управлять?»
Но прийти к какому-либо определенному выводу целителю не удалось, так как через год после смерти тела Фейблера Мунго Бонхэм умер сам.
А дневник Мастера заклятий бесследно исчез.
Ну, или почти бесследно…
…Этот фолиант, скорее, как историческую древность, а не как практическое пособие, включил в свою библиотеку Персиваль Ричард Принц в конце XVII века.
А в ХХ столетии, каким-то совершенно непостижимым (для тех, кто не понимает…) способом, дневник оказался на пыльном чердаке старого деревянного домика с покосившимся крыльцом и безбожно скрипящими ступеньками, который притулился в самом конце Тупика Прядильщиков.
Но на чердаке он поселился не один! Его охранял некто…
Некто, ожидающий своего часа…
_________________
*fabler (англ.) – сочинитель небылиц
**Мунго Бонхэм – основатель клиники, получившей впоследствии его имя (клиника святого Мунго)

И последнее…
(для справки)

Чары грез – древнейшая и не изученная до сих пор магия. Опасна созданием настолько сильной иллюзии, что использующему этот вид чар магу она кажется реальностью, из которой не хочется возвращаться в настоящий мир. Чтобы не допустить такого невозвращения, не стоит даже начинать знакомство с этим видом чар. Именно поэтому литературы по данному вопросу не существует, а последний манускрипт, посвященный Чарам грез, был уничтожен в 1308 году.

Глава 1.
Дом и его хозяйка

За окном медленно падал снег. Он был похож на белоснежный гагачий пух, ложившийся на землю и скрывавший все недостатки. Снежинки весело переливались в лучах яркого, совсем не зимнего солнца. Неповторимые морозные узоры на стекле начали подтаивать, но молодая женщина, стоявшая по ту сторону окна, еще имела возможность полюбоваться хитрыми переплетениями причудливо извилистых линий, сплетающихся то в непроходимые лесные чащи, то в замысловатые кружева, похожие на шедевры, сплетенные мастерами из Шантильи, то в нечто совершенно непонятное и невообразимое... Казалось, что в воздухе парит нежная мелодия, звуки которой, превращаясь в хрупкие снежинки, медленно ложились на землю.
Приближалось Рождество…
Взгляд теплых карих глаз снова обратился за окно…
Тупик Прядильщиков, еще несколько лет назад район не особо привлекательный, сейчас выглядел вполне симпатично. Никто из жителей не мог точно сказать, когда и каким именно образом преобразилась эта улица, но каждый из обитателей небольших и милых домиков, выросших здесь за последний год, как грибы после дождя, был искренне доволен своим жильем.
Возможно, как однажды проговорились-таки мисс Пайтиз* и мисс Госсип**, все дело было в доме №11, у которого три года тому назад появился новый хозяин. Точнее, хозяйка. Молоденькая девушка, да что там – почти девчонка! И сделать такое…
Что именно? Да, как сказать… Может, и ничего, но только после того, как она появилась в Тупике, для его жителей словно зажегся свет в конце тоннеля. Возможно, это было простое совпадение, а возможно и нечто иное.
- Прямо волшебство какое-то! – восхищенно шептала мисс Госсип всякий раз, когда они вместе с мисс Пайтиз проходили мимо дома №11. – Прекрасное строение! А помните, что за развалюха была совсем недавно?
- Конечно-конечно, дорогая… Настоящая хибара! Но вот что интересно… Откуда у молодой барышни средства, чтобы все исправить?
Две болтушки были правы. Три года тому назад те, кто жили, а, точнее сказать, прозябали в Тупике Прядильщиков, могли бы поклясться, что и само их существование зашло в тупик. Серая, грязная, ничем не примечательная улочка в беднейшем квартале Лондона. Да еще и фабрика рядом. А раз фабрика, то тут тебе и дым, и гарь, и копоть, а значит – нечем дышать, больные легкие, и все то, что называется «неблагоприятная экология». А ведь, казалось бы, под боком и лес, и река… Вот только среди деревьев не побродишь и в речушке не поплещешься, если не хочешь стать каким-нибудь чудовищем, вроде циклопа…
А главной достопримечательностью Тупика был именно тот самый дом – одиннадцатый номер – в самом загаженном месте улочки. Дом сдвинутых Снейпов. Или нищих Снейпов. Или пьяницы Тобиаса. Кому как больше нравилось, тот так и говорил, и всем все было понятно.
Эта лачуга и в хорошие-то времена выглядела, как сарай, а уж после того, как помер пропойца Снейп и его странная жена Эйлин, да пропал сынок-переросток, дом №11 совсем пришел в упадок. Многие из тех, кто хотел влезть в него, чтобы хоть чем-нибудь поживиться, сами не зная почему, так и не могли попасть в эту хибару. Им казалось, как потом они откровенничали по пьяной лавочке, что при приближении к снейповской дыре все самое ужасное, что гнездилось в их душах, выбиралось наружу и начинало их душить.
- Да и сказать по правде, чем там поживиться? – однажды разговорился за стопкой бренди старик Беггер***. – Это же Снейпы! Вы вспомните их мальчишку – ходил в таком тряпье, не привели Господи… Помойка, а не дом!
И он был прав. Дом выглядел не просто убого, но и жутко. Скособоченный, грязный, будто после пожара, что внутри, что снаружи он ничем не мог порадовать глаз. Темные комнаты со старыми, выцветшими обоями на стенах не привлекали, а отталкивали. Ветхая, разномастная мебель, потертая тут и там, не была предметом декора, а гордо исполняла роль барахла и только захламляла пространство. Рассохшиеся от времени массивные шкафы битком набиты книгами. Это было главным богатством дома, но и к ним давно никто не прикасался. Древние фолианты в кожаных переплетах, научные труды, старинные рукописи, чтение которых было неподвластно простым смертным, мирно уживались с приключенческими, детективными, историческими романами в ярких обложках. Встречались даже такие, что радовали читателя цветными иллюстрациями. Старая колченогая лампа с абажуром из толстого непрозрачного стекла, притулившаяся на небольшом столике, была единственным источником света в гостиной. Столик шатался на неровном полу, когда кто-то проходил мимо. Ненадежными были и два обшарпанных кресла, стоявшие рядом для того, кто рискнул бы своим спокойствием ради чтения. Рискнул, потому что Тобиас Снейп не любил ни книги, ни чтение, ни свою гостиную, куда заходил только с одной целью – поорать на сына и жену, которые отводили душу, погружаясь в мир печатных страниц. Лестница на чердак была узкой и крутой, и когда-то «мальчишка Снейпов» радовался тому, что папаша, напившись до чертиков, никак не мог подняться по ней, чтобы «промыть мозги нахальному щенку».
Чердак был царством мальчика. Царством, где он мог позволить себе хоть изредка помечтать…
Но теперь все было иначе! Дом №11 по-прежнему привлекал к себе внимание, но совсем по другой причине. Его было просто не узнать. Когда-то разваливающийся, пригодный лишь на дрова, сейчас он был самым шикарным и ярким на улице.
Тот, кому повезло побывать в нем, мог бы поклясться, что внутри он больше, чем снаружи. Высокие потолки, просторные помещения, превосходная мебель, придающая каждой из комнат свой неповторимый стиль…
А хозяйка…
Никто даже не заметил, как она появилась в Тупике. Просто однажды все тот же Беггер увидел ночью свет в одном из окон пресловутого дома №11, а утром какую-то девчонку, выгребающую из этой лачуги мусор.
- Эй, а ты кто? – логично поинтересовался он.
- Жена хозяина дома, - последовал краткий ответ, но сама девчонка ни на миг не оторвалась от дела и не удостоила незваного собеседника даже взглядом.
- Это какого такого хозяина?
И тут она выпрямилась, повернула голову и посмотрела на Беггера так, что у того по коже пробежал целый взвод, если не полк мурашек.
- Я жена Северуса Тобиаса Снейпа, - последовал четкий ответ.
- Ага… - только и смог выдавить Беггер и поспешил уйти от этой странной незнакомки с горящими глазами.
Хотя свяжешься со Снейпами, еще и не таким странным станешь…
- Не выдержит там эта соплюшка долго. Зуб даю! Недели две - и свалит туда, откуда пришла! – делился своими соображениями Беггер вечером в пабе за кружечкой портера.
С ним тогда согласились все, правда, зубами больше никто не разбрасывался и, как оказалось, не зря.
Девчонка никуда не делась ни через неделю, ни через две, ни через месяц…
А вот зуб у старика Беггера таки выпал!
А еще через месяц жители Тупика стали замечать, как постепенно, дощечка за дощечкой, ступенька за ступенечкой преображался дом №11.
И всем было невдомек, что девушка (несмотря на все свои прежние принципы и убеждения) занималась наведением порядка не одна. Правда, никто из жителей квартала не мог увидеть ее помощника, даже если бы и захотел, так как он - в смысле, помощник – для верности был окружен чарами невидимости. Так что, при всем своем желании, ни мисс Пайтиз, ни мисс Госсип, ни старик Беггер и никто другой не могли увидеть странное существо маленького роста, но зато с крупной головой и большими ушами. Кожа его имела сероватый оттенок, а глаза напоминали блюдца от чайного сервиза. Было в неизвестном и еще кое-что интересное. Первые дни он появлялся в какой-то грязной наволочке вместо одежды, а потом начал чуть ли не каждый день менять майки и носки, при этом совершенно забывая о такой части повседневного костюма, как брюки.
Все это стало возможным благодаря подписанию магического договора. Но невидимому помощнику, который (раскроем тайну!) был обычным домовым эльфом, пришлось приложить немало сил, чтобы были учтены все его пожелания. А именно: если миссис Снейп и дает ему одежду, то никакой свободы он все равно не получает! Молодая хозяйка сначала расстроилась, но увидев, как счастлив эльф, согласилась.
- Я упросил госпожу, и теперь я - эльф с одеждой, но без свободы и с хорошей работой! – хвастался довольный Уилли своим новым положением перед товарищами.
Но об этом никто в Тупике Прядильщиков знать не мог, а потому разговоры о доме №11 и его хозяйке не затихали.
И ведь было о чем поговорить!
Три года тому назад это была девчонка в самой простой одежде, которая тихо-скромно висела в шкафах почти каждого жителя Тупика Прядильщиков или лежала в и ящиках их комодов. Растянутые кофты, поношенные джинсы… Никто и не удивился, что этот ужасный дом отошел такой растрепе. Но потом… Потом началось преображение.
Вместе с домом менялась и его хозяйка. Стены заблистали девственной чистотой, которую подарила им высококлассная краска. Такая же чистота была и внутри дома, украшенного новыми обоями, мебелью, картинами, вазонами с букетами цветов… Книг в шкафах стало в разы больше, и чтением в библиотеке можно было наслаждаться, а не просто отвлекаться с его помощью от мрачных событий.
Но о доме теперь говорили только во вторую очередь, потому что в первую…
В первую очередь восхищались его хозяйкой, щеголявшей перед жителями Тупика Прядильщиков во время своих редких прогулок по улице в одежде, будто взятой с обложек модных глянцевых журналов. Никто из них и подумать не мог, что у нее есть еще один гардероб, предназначенный для появлений в магической части Лондона. В этом мире миссис Снейп стала законодательницей моды, которая, опираясь на утверждение «мода – хорошо забытое старое», во многом равнялась на викторианскую эпоху.
Девушка, любуясь падающими снежными хлопьями, с улыбкой вспомнила свой первый визит к мадам Малкин, с радостью взявшуюся за выполнение ее заказов, и через какое-то время жену профессора Снейпа было невозможно узнать…
Но вернемся к делам Тупика Прядильщиков, где разговоры уже велись и об удивительных событиях, постепенно охватывающих не только Тупик, но и весь район.
Как-то так получилось, что мэрия наконец-то им заинтересовалась. Как по волшебству на всех трубах фабрики появились фильтры, что сделало и воду, и воздух заметно чище, но на этом перемены и не думали останавливаться. Экспериментальная лаборатория одного из крупнейших британских университетов получила разрешение на опыты в открытой среде, и в речку-вонючку, в которой и головастики-то отказывались жить, запустили какую-то водоросль, очищавшую воду. Опыт удался на все сто процентов, и скоро в реке можно было купаться без опаски получить окрас леопарда или превратиться в того самого циклопа. Солнце, воздух и вода делали свое дело, скоро начал преображаться и лес.
А вслед за видом из окна в Тупике Прядильщиков стали меняться и сами окна!
У его жителей появилась работа, а, следовательно, и возможность, как пишут в газетах, повысить свой жизненный уровень, чем они дружно начали заниматься. Довольно скоро все обитатели улицы закончили если не строительство, то ремонт своих домов, преобразившихся, словно по взмаху волшебной палочки (а ведь почти угадали!). Домики стали выглядеть намного добротнее, радовали глаз свежеокрашенными стенами, крепкими, аккуратными заборчиками и даже клумбами.
Последним признаком приобретения долгожданного благополучия стали флюгеры. Эти легкие, сверкающие на солнце узорчатые флажки, выделывающие всевозможные коленца под порывами ветра, завершили выход жителей Тупика Прядильщиков из жизненного тупика. Но всех заразительней и задорней выдавал всевозможные па крылатый дракон дома Снейпов. И в этом не было ничего удивительного. Ведь именно отсюда все и началось.
Казалось, это было так давно, а прошло всего-то три года!
Таких коротких и долгих три года.
Но теперь точно скоро все кончится и начнется заново!
Абсолютно точно!
Молодая девушка смотрела на падающий снег и улыбалась.
«Скоро…. Совсем скоро сбудется предсказание… Как говорила профессор Трелони? «Он вернется, когда земля будет белой…». Земля уже давно белая! И скоро Рождество… Я жду чуда… Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Пусть это пророчество сумасшедшей стрекозы сбудется… И тогда… Тогда я узнаю, станет ли реальностью подаренное мне…»… Веселое шуршание на чердаке оборвало ход ее мысли.
Гермиона Джейн Грейнджер-Снейп улыбнулась и отвернулась от окна. Пора было привести себя в порядок.
Девушка бросила последний взгляд на улицу и прошла в свою комнату.
Гермиона смотрелась в зеркало и думала о тех переменах, что произошли с ней за последние три года. Даже ее одежда, которую девушка раньше воспринимала, как простое правило приличия и защиту от непогоды, стала чем-то большим.
Когда она, будучи уже миссис Снейп, задумалась о своем внешнем виде, ей пришло в голову, что вещи, которые она носила раньше, теперь совершенно не соответствуют ее статусу. Ведь то, что может носить незамужняя девушка, полукровка да еще и Грейнджер (она еще раз улыбнулась, вспомнив, что означает ее фамилия), совершенно не подходит замужней даме, соломенной вдове героя войны и кавалера ордена Мерлина первой степени, да еще и, пусть наполовину, но принадлежащего к старейшему магическому семейству Принц.
Откуда к ней пришло это убеждение, она и сама ответить бы не смогла, однако же пришло. И в корне изменило ее не только снаружи, но и сдвинуло кое-что изнутри.
Большие карие глаза внимательно всмотрелись в серебристую поверхность стекла…
«Глаза - зеркало души… А я бы добавила - еще и отражение судьбы».
Гермиона усмехнулась. Никто и никогда не мог бы назвать ее любительницей менять наряды, но сейчас именно по ее одежде можно было прочитать целую историю. Историю ее жизни.
Девушка часто открывала свою гардеробную и нежными прикосновениями ласкала вещи, словно бы отвечавшие ей такой же лаской. Ткани этих платьев, блуз, костюмов до сих пор поражали девушку своим качеством и расцветкой. Шелк, мохер, альпака, бархат, атлас и кашемир, затейливая вышивка, изящные кружева... Чтобы сшить все это требовалось неимоверно много сил и времени. Но овчинка стоила выделки.
Теперь ее внешний вид соответствовал статусу.
Вот и сейчас, в надежде на исполнение самого заветного своего желания, девушка придирчиво осмотрела себя в зеркале еще раз. Она выбрала платье цвета темного шоколада. Строго, торжественно, шикарно.
Именно так, как она хотела бы выглядеть при встрече…
Боже… Неужели сегодня все закончится? Или, наоборот, наконец-то начнется?
Гермиона задумалась о встрече, ожидающей ее через несколько часов, и снова в неторопливые размышления постучалась мысль: а ведь у нее не было свадебного платья...
Точнее, было, но не то… Черт! Оно было свадебным платьем, но не на той свадьбе, в результате которой она стала женой. Вот! Вроде так…
А почему?
А потому!
У Гермионы Джейн Грейнджер не было свадебного платья на собственной свадьбе, потому что ее и самой на той свадьбе не было. Да и свадьбы, как таковой, не было. Тогда, когда она была на самом деле, а не потом… Зато было замужество. Да, да, именно замужество, а не муж!
Как же так вышло?
Да так же, как и все что случалось в жизни Гермионы Грейнджер за последние одиннадцать лет – внезапно!
__________________________________
*pieties (англ.) – благочестивые разглагольствования
**gossip (англ.) - сплетни
***beggar (англ.) - побирушка

---

Хочу начать еще раз. Заново.
Первая запись в первом месяце Нового года.
Просто мне нравится это! - написала я заголовок. И это правда. Буду здесь писать о том, что мне нравится, что захватывает меня, то, что мне нравится делать, то что меня волнует.
Так что...

Вот.